Благословение Аамана - страница 22

– За мной был «хвост», ответил я, вишнёвый «Ооз», но я ушёл!

– Вот видишь, всё не так уж просто. Мы имеем дело с организованной бандой. Не знаю, для чего им могли понадобиться записи и пластинки Чарльза Граундсхилла. Но наверно информация, записанная там, имеет важное значение. Что ты помнишь из того, что видел на пластинке, и что говорил тебе Чарльз?

– Единственно могу предположить, что на пластинках был записан генетический код человечества, когда оно выглядело, как Ааман.

– Я тебя сейчас познакомлю с двумя специалистами из столицы, которых прислали в помощь. Это Грегис и Шарки.

К нам подходили мужчина и женщина, выглядевшие братом и сестрой. Оба плотные, приземистые, как будто железные. Такие же глаза, как у Хэнди, глубоко спрятанные в наростах, когтистые пальцы, выглядывающие из рукавов. Но она была более изящна. На груди у Шарки блестел золотой солар. Они поздоровались и сели за наш столик. -Мы тут как раз говорили с Генри о том, что за информация могла быть записана на пластинках, и он считает, что это генетический код человечества времён Аамана.

– Мистер Раннер, – сказал Грегис, глухим низким голосом, – существует ли возможность создания суперчеловека, как об этом трубят все институты генетики?

– Хотелось бы верить, хотя Чарльз так не считал. Он был уверен, что атмосфера Земли сама по себе является мутагенным фактором для инопланетной формы жизни, каковой является человечество.

– Чем он это обосновывал? – спросила Шарки.

Ряд острых, загнутых внутрь зубов, как нельзя лучше подтверждал её имя.

– Он указывал на то, что в записях и на золотых пластинках много раз встречались изображения животных, вид которых с тех пор остался неизменным. Только человечество превратилось в уродов. Он был уверен, что попытки создать суперчеловека не увенчаются успехом именно из-за этой всепроникающей атмосферы Земли. Я бы сказал, что планета нас не любит.

Шарки с Грегисом переглянулись.

– Но всё равно, человечество будет пытаться это сделать?

– Разумеется, оно не оставит попыток. Пророчества Чарльза ещё надо подтвердить или опровергнуть. Я и сам участвую в таком проекте. И в глубине души надеюсь на лучшее.

– Скажите, Генри,– снова обратилась ко мне Шарки. – А что получит тот, кому, посчастливится вдруг создать суперчеловека?

– Во-первых, славу! Во-вторых, бешеные деньги! В-третьих, всеобщую любовь!

– А если этот человек имеет низкие намерения?

– Тогда, в перспективе, создание высшей касты «суперлюдей» и разделения общества на них и всех остальных, которых можно поработить, пользуясь определённой религиозной доктриной и программирующими технологиями. Ведь вызвать комплекс неполноценности у урода очень легко…

Честно говоря, Шарки подвела меня к совершенно неожиданному видению ситуации.

Работая над созданием суперчеловека, я держал в голове честолюбивый план вывести людей из их кошмарного существования. Ведь многие из них были прекрасны, но страдали от ужасающей внешности. Взять, хотя бы Лизу…

– Генри, нам нужно будет пару дней, чтобы подготовить операцию. Идея такова…– Грегис открыл передо мной планы полиции по захвату банды и освобождению Лизы. – Мы лелеем надежду, что мисс Лафор ещё жива.

– Я сделаю всё, что вы скажете! – ответил я.

Через пару часов я позвонил Олафу и назначил ему встречу в том самом ресторанчике, где мы в последний раз обедали с Лизой. Он приехал в «Гвоздичный рай» вместе с Бертой. Мы заняли один из плотов, стоящих на воде и от всей души веселились, слушая, как Берта рассказывает о дамском коллективе, в котором работает. У неё было недюжинное чувство юмора. Я буквально надорвал живот.