Благословленная на рифму. Территория Творчества представляет… - страница 25



Подозревают они, видимо, не зря,
Что ивушки способны на обман.
И ивушки зовут опять бесстыдно,
Тех тополей, дорожку перейти.
Один решился было, так обидно,
Остановили братья на пути.
***
И стали тополя ещё понурей,
А ветер сильный резко налетел.
И не один, со злющей снежной бурей.
Посеял снег и подался в другой удел.

Буря

Буря снежная – злая старушка.
Занесла все в деревне дома.
Началась до небес заварушка.
Даже трубы лишь видно едва.
Буря сеет уж снег через сито,
А в окошки глядит детвора.
Словно градом перина подбита,
Что накрыла дороги с утра.
Буря вертит и крутит и стонет.
Завывает, тихонько рычит.
Вон и лошадь в сугробе уж тонет,
И собака уже не молчит.
Буря так разгулялась на воле,
Что не выйдешь во двор уж никак.
Вот и ветер остался в дозоре.
Не пройдёт ни богач, ни бедняк.
Буря так облепила просторы.
Ветер весь обратился уж в слух.
Не видать ни домов, ни заборов,
Только полчище беленьких мух…

«Нас сильно любят и лелеют…»

Нас сильно любят и лелеют.
Себя нам, сердце отдают.
Благоговеют и жалеют
И создают для нас уют.
Но нам всё мало, деньги, деньги.
Зачем какой-то там уют.
Найдём таких мы непременно.
Потом они нас предают.
И рады мы земным благ'ам,
Машинам, шубам и поездкам.
Жизнь пролетает, тут и там.
И станет вновь не интересной.
А что потом?.. мы «на помойке»,
Так выброшен ненужный хлам.
И мы бежим так резво, бойко,
Вновь за любовью… по пятам.
А как её нам не догнать,
И все попытки будут тщетны.
Мы всё стараемся понять
Где счастье?.. где ты? где ты?
где ты?..

«Мой сосед такой мечтатель…»

Мой сосед такой мечтатель,
Майка задом наперёд.
Щёлкнет в лампе выключатель,
Что-то пишет в свой блокнот.
Говорит, что он писатель.
Ну какой же идиот!
Есть ведь даже свой читатель.
Камень в мой же огород.
Включит радио на кухне.
Варит там же он бульон.
И поест здесь с голодухи,
И дела все в унисон.
Я пришла к нему за солью.
Дверь открыл единорог.
В шапочке, побитой молью,
А на ней торчащий рог.
И сказала я «пардон»,
А потом ещё «тужур».
Ты прости мой моветон,
А точнее – каламбур!

Будь…

Первая и последние две строчки Роберта Рождественского

«Будь пожалуйста, послабее.»
Будь пожалуйста, понежнее,
Ты же женщина, а не мужик.
Я к такой тебе не привык.
Буду я тебе приносить цветы.
Исполнять все твои мечты.
Ты позволь мне стать посмелее.
Я прошу тебя, так робея.
Ты, голубка моя, сизокрылая.
Помоги хоть немного мне, милая.
Будешь ты мной всё время обласкана.
Сон твой станет красивою сказкою.
Поимей ты ко мне снисхождение.
Подарю я тебе наслаждение.
«Хоть нарочно, хоть на мгновение – я прошу, робея, —
помоги мне в себя поверить, стань слабее.»

«Пенсионерки Валя с Таней…»

Пенсионерки Валя с Таней
Не добрым словом мужей поминали.
Мужей звали просто: Сеня и Ваня.
Девчонки на лавочке в парке мечтали.
Мечтали о принцах на белых конях,
Чтоб были красивы, стройны и богаты.
И чтоб помогали в домашних делах,
И отдавали чтоб им пол зарплаты.
Валя – красавица в беленьком платье,
С модною шляпкой и чёрным бантом.
Таня – напротив в домашнем халате,
И с бирюзовым цветком – огоньком.
Жизнь прожита, хорошего мало.
Сеня и Ваня ушли на покой.
«Слышишь, Татьяна,» – Валя сказала.
«Пойдём, может тяпнем с тобой по одной»…

Пережидая дождь

Мы стояли под деревом, пережидая летний дождь. Вокруг нас расстилался зелёный луг. А на нём цветы и полезные травы.

Нам весело и есть о чём поговорить. Мы вспоминали вчерашний день. Корову Мурку, что родила наконец телёнка. Он был такой смешной, а Мурка лизала его морду. Потом мы пили чай с душицей и липовым мёдом. Мылись в бане и полночи разговаривали.