На хуторе тихо. Не лают собаки.
Степан еле виден, как-будто во мраке.
Марьяна сидит за накрытым столом,
Беседы ведёт о себе и о нём.
– Не любишь, ну что же, тебе не судья.
– Давай выпьем вместе, поздравлю тебя!
Успела накапать то зелье в вино,
Пока атаман загляделся в окно.
Подходит Степан и берёт свою чарку.
Марьяна с ним пьёт за него и товарку.
А зелье проводит в Степане работу.
Идти уж к Татьяне ему неохота.
Внутри разрывает, горит всё огнём,
Марьяна сидит, наблюдает за нём.
Борьба прекратилась, взят в рабство Степан.
Свершилось пророчество, наглый обман.
Степан на Марьяну смотрел по-другому,
Пошёл провожать он девицу до дома.
Идут мимо хаты Татьяны теперь,
Чуть- чуть приоткрылась Татьянина дверь.
Смотрела на них, округливши глаза.
С пушистых ресниц покатилась слеза.
Ведь слухи ходили, что любит её,
Нельзя людям верить, одно вороньё.
Степан улыбался, казался счастливым.
Марьяна хвалила: «Какой ты, красивый».
Простились уж вскоре они на крыльце,
Представив себя в новобрачном венце.
Марьяна тихонечко в избу вошла,
Увидела в хате Данилу – отца.
Почувствовав совести странный укол.
Решила собрать для него сытный стол.
Степан развернулся и шёл наугад.
И длинною стала дорога назад.
Татьянин он дом, обходя стороной.
Не понял, а что-же творится с душой?
Татьяна захлопнула с силою дверь.
И что же ей делать осталось теперь?
Отец далеко, а в избе лежит мать,
И счастье уплыло, его не видать.
Степан покачнулся и встретил косяк,
Ударился сильно, здесь что-то не так.
Упал на кровать, закатились глаза,
Сознанье потеряно, что-же тогда?
