Я открыла договор, который перед выходом мне сунул в руки Скиннер. Странно, я не помнила, как вышла, как села в машину и добралась до дома. Но именно этот момент и его взгляд, голодный, цепкий, не допускающий даже мысли о возражении – отпечатался в памяти слишком остро.
Строчки слипались, скакали и мне никак не удавалось уловить их суть. Сухой юридический язык тоже задачу не облегчал. Права, обязанности, ответственность – единственное, что я поняла после часа мучений. Откинув листы в сторону, повалилась на кровать и закрыла глаза. В тот же момент вихрем налетели воспоминания. Не просто налетели, они задели каждую точку на теле, где побывали пальцы и губы блейдвингеров. Заставив меня буквально задохнуться от нахлынувших ощущений. По спине огненной плетью прошлась волна возбуждения. Вмиг затвердевшие соски заныли, требуя повторения. По телу отравляющим ядом разливалось горячее неистовое желание, отдавая скулящей болью внизу живота. Я жадно вдыхала вязкий воздух, пытаясь понять, что происходит. Как это возможно? Столь яркое головокружительное послевкусие удивляло, злило, загоняло в тупик.
Чтобы отвлечься от порочных фантазий я решила перетрясти все вещи и отобрать те, что поедут со мной в Олдридж. В следующие дни привела в порядок свою комнату, помогла матери разобрать завалы в кухонных шкафах и даже навела порядок в подвале. Но не смотря на круговерть дел, облегчение так и не наступило. Стоило посмотреться в зеркало, как воображение тут же дорисовывало руки Эллиота на моей груди, и темную голову Артура между ног. И теперь я обходила зеркала по дуге. С ночным сном дела обстояли еще хуже. Едва погрузившись в дрему, я тут же оказывалась в объятиях парней. Мелькали губы, смуглые накаченные торсы, крепкие руки. Голубой холод глаз сменялся ореховым горящим взором, одно только оставалось неизменным меня штырило от возбуждения и откровенного яркого удовольствия. Во сне, отбросив стеснения, я отдавалась им бесстыдно, принимая каменные члены целиком. Просыпалась мокрая, злая и с колотящимся сердцем. В эти моменты тело настоятельно требовало большего, толкало на опрометчивый шаг. И я едва сдерживалась, чтобы не подписать этот чёртов договор. Но холодный душ и трезвый рассудок приводили в чувства. Просто слишком много тестостерона, адреналина и впечатлений. Не более. Это помогало. Правда, ненадолго. Следующей ночью они возвращались.
***
В последних числах июля, когда до переезда оставалась неделя, меня разбудил ранний звонок.
– Уииии……– динамик разразился столь оглушительным визгом, что пришлось резко убрать телефон от уха, – меня принялииии!
– Чего? – глупо переспросила я, хватаясь за сердце. Разве можно так кричать в семь утра?!
– В Олдридж! Поверить не могу! Миа, мы едем вместе!
А вот это и, правда, отличная новость. Откинувшись на подушки, я счастливо выдохнула:
– Детка, поздравляю! Ты добилась своего.
– Представь, как круто нам будет вместе.
– Хорошая попытка, но я-то знаю, ты едешь не ради меня, а ради двух горячих блейдвингеров, – напомнила я и снова почувствовала возбуждение. Кажется, только сейчас в полной мере я поняла одержимость подруги.
Последовавшие дни были наполнены приятными хлопотами переезда. Мы слегка обновили свои гардеробы, составили списки необходимых мелочей и без конца обсуждали переезд.
***
Накануне отъезда, я бродила по темным комнатам, в которых прошло мое детство, и пыталась отыскать в душе хоть какой-то намек на грусть.
