– Может быть, – Мира улыбнулась. – Только я не знаю как…
наши дни
Мира вернулась к месту их последней стоянки. Потухший костер и опустевшая палатка встретили ее равнодушно. Вздохнув, Мира занялась своими делами. Сперва девушка перекусила бутербродами, оставшимися от завтрака, а затем аккуратно упаковала вещи. Когда закат догорел, Мира развела костер и посмотрела на часы. До восхода луны время еще было. Дождавшись, когда лунный свет залил все вокруг, девушка, оглянувшись на покинутый лагерь и убедившись, что все в порядке, погасила костер и двинулась к поселку.
Дорогой она вспоминала рассказы нефилима о Сером Городе и улыбалась…
шестью месяцами ранее
– Разве тебе здесь не нравится? – спросила Мира своего друга однажды. Они сидели на террасе небольшого ресторанчика, наслаждаясь вечерней прохладой и латте.
– Нравится, но здесь мне неспокойно, – ответил Найджел – в Сером Городе все совсем иначе.
– Расскажи мне о нем.
– Там очень красиво. Не в понятии смертных, конечно. Вы видите красоту совсем в других вещах. Для вас она всегда заключена в буйстве красок, эмоций, в движении. В Сером Городе все иначе. Там все будто бы подернуто туманом. И очень тихо. Окружающий воздух будто бы поглощает звуки. А еще там очень спокойно. Всегда сумеречно и прохладно. Все здания из серого камня, городские стены и мостовые тоже из камня и Стражи носят серые плащи с огромными капюшонами.
– И нет ни единого лучика солнца?
– Почему же? Есть, но так редко, что… почти никто не помнит этого. Только Стражи. Последний был в момент, когда я родился.
– Тебе повезло…
– Отнюдь. Нефилимы – существа, созданные из тишины и света. Так говорят Стражи. Потому что когда в мир приходит нефилим, все звуки замирают и в Сером Городе расцветает луч солнца. Всего на одно мгновение мир напоминает каждому из нас, что у каждого из нас свое предназначение. Миг этот очень короткий, но из-за своей редкости остается в памяти жителей надолго. Такое не описать словами. Это нужно узреть.
– А в Сером Городе у всех есть крылья?
– Крылья… да. У всех, кто родился там. У Стражей, Вестников и Хранителей. И у нефилимов. Хотя, говорят, что для последних это и противоестественно…
– Представляю, как там, наверное, уныло… среди этой серости и однообразия.
Найджел только пожал плечами.
– Не обижайся, – улыбнулась Мира.
– Я не умею обижаться.
– Ты очень хочешь вернуться, я знаю. Давай подумаем над тем как это сделать.
– Мы уже столько всего перепробовали, – вздохнул он.
– Никогда не сдавайся, так говорил мой папа. Ты должен понять в чем твое предназначение.
– Я не знаю.
– Ты никогда не рассказывал мне о том, как именно ты нарушил приказ. Может быть, в этом кроется загадка?
– Ты знаешь, кто такие Вестники? – ответил он вопросом на вопрос.
– Наверное, кто-то вроде почтальонов. Они… сообщают какие-то вести? – неуверенно улыбнулась Мира.
– Это сама смерть. Они приходят, чтобы известить душу смертного только об одном, что ее предназначение исполнено и ей пора переродиться.
– Ангелы Смерти, … – одними губами прошептала Мира. – Ты был таким?
– Да. Вы боитесь смерти, считаете ее злом и точкой. Однако все совершенно не так. Смерть – это не только конец, это еще и начало. Так было всегда и так осталось.
– Если в смерти нет ничего плохого, почему ты нарушил приказ?
– Потому что… так было нужно. Я думал, что поступаю правильно. У каждого человека есть свой Хранитель. Он бережет смертного от зла и тьмы, от погибели, сопровождает человека до того момента, пока тот не исполнит свое предназначение, помогает ему и все такое. Иногда бывает так, что путь труден и человек совершает ошибки, не слушая подсказок Хранителя, порой это приводит к тому, что Хранитель погибает, защищая своего смертного. Так было и в тот раз. Смертный остался без Хранителя. Этот ангел был моим другом, я знал его много времени, еще в Сером Городе, когда он был Стражем. И он очень боялся, что его смертный не исполнит своего предназначения до конца и будет вновь и вновь перерождаться с одним и тем же предназначением. Когда Хранитель погиб, я понял, что скоро придет и очередь его подопечного. И я… нарушил приказ, позволив ей жить… За это у меня отняли крылья.
