Блистательное величие. Истории из жизни великих мастеров медитации старого Тибета - страница 14

Однажды Гампопа сказал Дарма Вангчугу: «Ты так долго и преданно служил мне. Теперь тебе настало время приносить пользу другим. Отправляйся на север, в пещеру на священной горе Кангсар, и посвяти себя исключительно медитации». Затем Гампопа описал эту гору и как туда добраться. Дарма Вангчуг взмолился, что предпочёл бы остаться скромным слугой, но Гампопа всё равно его отослал.

Дарма Вангчуг пошёл туда, куда велели, и практиковал с великим усердием, совершенно не заботясь о еде, одежде или славе. Боги и духи той горы приносили ему пищу, и он прожил там тринадцать лет. Под конец своего затворничества он мог летать в небе, свободно проходить сквозь твёрдые скалы, он обрёл все признаки совершенного учителя.

Дарма Вангчуг основал свой первый оплот Дхармы в Центральном Тибете[15], к северо-востоку от Лхасы, близ горы Кангсар, где провёл все те годы. К нему стало стекаться всё больше верующих с подношениями, в том числе и из Китая. Однако, после того как его храм накрыла снежная лавина, он принял приглашение от правителя Нангчена, что в Восточном Тибете. Там он основал свой второй монастырь, и это королевство на протяжении жизни нескольких поколений постепенно стало наполняться гомченами и йогинами.

У меня на родине слово гомчен тесно связано с указующим наставлением Махамудры, самого глубокого учения в традиции баром. Почти все жители Нангчена получали это наставление, которое прямо знакомит с состоянием реализации, а потому все они становились гомченами. На каждом горном склоне, в каждой долине, в каждом семейном доме появлялся оплот практики. Под вечер даже простые водоносы использовали кожаные ремни своих коромысел в качестве поясов для медитации, а пастухи приспосабливали для этого верёвочные арканы. Рассказывают, что практиками были почти все, так что королевство стали называть Гомде – Страна медитирующих, и это свидетельство прочного укоренения там учений Будды[16].

В наше время люди нередко удивляются, почему так много духовных практиков проводили по столько лет в уединённых горных обителях. Ответ прост: они остро осознавали бренность земного бытия – то, что все мы смертны, что время бежит и что нужно использовать свою драгоценную жизнь, чтобы обрести непреходящие ценности, то есть освобождение и просветление.

Они видели в мирских успехах и людском признании не что иное, как попытки демонов отвлечь нас от достижения просветления. Понимая, что погоня за земными ценностями – лишь тщетное преследование миражей, они отстранялись от мира, пока не достигали устойчивости состояния пробуждения, подобно тому, как подстреленный олень уходит в дебри, чтобы оправиться от ран. Обретя непоколебимую просветлённость, учителя начинали трудиться на благо других, создавая монашеские центры, где можно было практиковать и передавать учение Будды.

Удивительно, сколько один подлинный духовный учитель может сделать для всеобщего блага. Если представится такая возможность, постарайтесь почитать жизнеописания ранних буддийских учителей и основателей главных монастырей в Тибете. Посмотрите, как они приступали к практике и с каким великим усердием её выполняли, как потом они возводили прекрасные храмы на благо других. Будь у вас возможность увидеть множество существовавших до коммунистического разорения изящных статуй искусной работы, созданных на века и покрытых золотом благодаря подношениям верующих, вы были бы просто поражены. Однако все без исключения основатели этого невероятного изобилия были истинными аскетами, поскольку считали мирскую славу и успех происками демонических сил.