– Он прав, – вставляю я, – это ваш дом. Всегда.
– Хорошо. Потому что нам некуда больше идти, так что вам от нас не отделаться. – Эстель вытягивает руки над головой. – Мне нужно собрать вещи. Самолет рано утром.
Джеймс тут же подскакивает со стула как ужаленный.
– Я помогу.
– А мне еще нужно стирку закинуть, – сообщает Эрик. – И, эм, хочу позвонить Заку. Но сначала поможем все убрать.
– Это ваш последний вечер. Прощальный ужин и все такое. Идите, занимайтесь своими делами, – отмахиваюсь я.
– Спасибо, Блайт, – отвечает он. – Мы все будем скучать по тебе. Но станем постоянно звонить и писать.
– Обещаете? – спрашиваю я.
– Обещаем! – хором выкрикивают Эрик, Эстель и Джеймс, прежде чем отправиться наверх.
Сабин поднимается со своего места.
– Я сделаю всю грязную работу, ребятки.
– Ты же таким не занимаешься. – Я пытаюсь взять миску с панцирями, но Сабин выхватывает ее у меня из рук.
– Расслабься, Би, я справлюсь.
Крис накрывает ладонями мои плечи.
– Означает ли это, что у меня есть минутка наедине с тобой? – Он наклоняется и ласково целует меня в шею.
– Видимо, да.
Я довольно вздыхаю, когда его язык касается моей кожи, и Крис рычит.
– Потанцуй со мной, – шепчет он.
– Что?
Крис встает и поднимает меня с места, увлекая к выходящим на веранду французским дверям. За болтовней во время ужина я не замечала музыки, но теперь слышу ее.
Крис обнимает меня за талию и берет мою руку в свою. А потом медленно начинает раскачиваться. Нам понадобилась целая песня, чтобы сделать полный круг. Звуки музыки и ощущение его тела пьянят, и мне трудно обращать внимание на что-то еще. Он такой же завораживающий, как и в день нашего знакомства.
Парень прижимается ко мне щекой.
– Помнишь эту песню?
– Конечно.
Она была в первом плейлисте, который Крис для меня сделал и который помог мне бежать, преодолевая боль. Поэтому мне знакома каждая секунда этой мелодии, каждый звук.
– Мы всегда любили друг друга, – тихо произносит Крис.
– В тот день, когда я была на доке, а ты на берегу, я влюбилась в тебя. Тогда я еще не знала, но любила.
– И до этого. – Он крепче прижимает меня к себе. – Всегда.
Мне плевать, что такое невозможно, что в его словах нет логики или что это не очень на него и похоже. Кристофер Шепард не мечтатель и не склонен верить в чудеса. Но я понимаю, что он меняется. Он начинает верить и надеяться, а границы его черно-белого мира расплываются.
– Всегда, – соглашаюсь я. Не потому что хочу поддержать романтическое настроение, я просто верю, что это правда.
Закат окрашивает комнату в огненные и розовые цвета, и я в танце прижимаюсь к Крису. Мы медленно продолжаем кружиться, и вот я больше не вижу блики океана и разноцветные полосы на небе.
Зато вижу Сабина, прислонившегося к дверному косяку, с кухонным полотенцем в одной руке и стаканом в другой.
Я улыбаюсь своему другу, а он улыбается в ответ, или мне так кажется. Возможно, улыбка печальная. А может, это просто лучи солнца играют на его лице. Я ловлю взгляд Сабина и пытаюсь понять, о чем он думает, но не могу.
Поэтому отвожу глаза, но все равно замечаю, что он продолжает наблюдать за нами с Крисом.
Что-то назревает с Сабином, но что именно – не понимаю.
