— Ты искала меня, чтобы оценить мою комнату, или как? — резко спрашиваю, уловив, как Инна подбирает слова.
Не оставляю ей возможности продумать причину визита. Пусть говорит, как есть. Мне, наверное, даже интересно.
— Не совсем, — осторожно проговаривает она. Время тянет. — Просто услышала от ребят, что вы — куратор нашей группы, вот и захотела познакомиться заранее.
Как мило. Но судя по тому, что я уже знаю об Инне — вряд ли она в восторге от поступления сюда. Будь её воля, никакой учёбы нигде бы не было. А были бы сплошные тусовки и сомнительные компании.
— Хорошо, — решаю не выражать сомнения вслух. В конце концов, может, девчонка и вправду смирилась с происходящим и за ум решила взяться. Главное, чтобы надолго этого хватило. — Завтра у меня официальное знакомство с твоей группой, но если ты решила заранее проявить инициативу, я не против. Хотя поблажек не жди, к тебе такие же требования, как и к остальным.
Последнее на всякий случай сказал — Инна вполне могла решить задобрить меня заранее, чтобы потихоньку расслабиться и вести тут такой же образ жизни, который привыкла. А с куратором своеобразно «подружиться», чтобы лояльнее был.
И, судя по тому, как недовольно она поджимает губы — предположение недалеко до истины.
— Все преподы такие зануды? — неожиданно спрашивает наглая девчонка, и даже ухмыляется, когда в глаза ей смотрю. — Говорить, как человек с человеком, совсем не вариант? Сразу об учёбе?
Дерзкая какая. И, как бы ни было забавно и любопытно за ней наблюдать, но спускать такое — точно не вариант. Инна должна понять и запомнить, что я серьёзно про правила ей говорил. Привычное её поведение здесь не прокатит, я за эту девчонку отвечаю, в конце концов.
— Как человек с человеком я говорю с теми, кто мне интересен, — заявляю со всей серьёзностью, даже строгостью. И смотрю холодно, одним из тех взглядов, под которым люди чуть ли не съёживаться начинают. — А ты — лишь моя студентка, которую сюда не звал. Не вижу смысла обсуждать с тобой что-либо кроме учёбы и, судя по всему, дисциплины. А будешь характер свой показывать — выставлю за дверь.
Вижу, что её задевает, даже злит этот тон. Ответить явно хочет, но не спешит — в глазах немного страха, опасается бросать открытый вызов. Значит, не такая дурочка.
Что, интересно, в жизни с ней произошло, что сделало такой бунтаркой по поводу и без?..
Не знаю, к чему эта мысль. Это не моё дело, ведь углубляться в человека рискованно возможностью привязаться. Моя задача — способствовать тому, чтобы девочка за ум взялась и вправду тут училась, не более.
— И как, интересно, вы меня выставите, если я решу не уходить? — помедлив, продолжает язвить Инна. Хотя гораздо более осторожно, чем сначала. И в глаза мне не смотрит, только по ноге своей пальчиками водит туда-сюда. — Насколько я понимаю, дисциплина не позволяет преподавателям трогать студентов.
Странно, но я не могу понять, Инна делает эти плавные приковывающие взгляд движения нарочно или неосознанно, например, нервничая. А ещё не могу понять, кажется ли мне, что последнюю фразу девчонка говорит как-то иначе, чуть ли не томно.
Дразнится? Слишком глупо. И непонятно даже, зачем. Вроде не идиотка, чтобы не понимать, что взрослый мужчина не будет жадно бросаться на почти несовершеннолетнюю девочку, стоит только той дать намёк.
Но гораздо более глупо, что я неожиданно откликаюсь. Взгляд словно приковывается к изящной ноге, тонким порхающим по ней пальцам, а в горле пересыхает. Будь она хоть немного старше и не будь я её преподавателем, разговор мы бы продолжали совсем иначе.
