Ближний бой. ЦРУ против СССР - страница 4

Пришедший ко мне посетитель сказал, что он хочет поговорить со мной относительно мистера Лаймена Киркпатрика. Я был совершенно поражен и никак не мог понять, зачем представитель Комиссии по делам гражданской службы пришел ко мне, чтобы говорить обо мне. Однако я подумал, что это, вероятно, новый метод расследования, хотя в то время я мало что знал вообще о методах расследования. Первый вопрос был совершенно поразителен: «Изменилось ли его отношение к войне с тех пор, как в ней стала участвовать Россия?» На этот вопрос я дал быстрый и категорический ответ: «Нет». Но затем последовал второй вопрос: «А теперь, мистер Стюарт, скажите, как давно вы знаете мистера Киркпатрика?»

«Я и есть Киркпатрик», – ответил я, а пальцем указал через плечо: «Стюарт сидит в следующем кабинете». Мой посетитель ушел в некотором смущении. Этот расследователь должен был извлечь урок из происшедшего. Поскольку на дверях кабинета наши фамилии не стояли, он должен был убедиться, с кем разговаривает.

Очередной звонок из правительственного учреждения был также интересным. Человек, звонивший мне, отрекомендовался как «капитан Берри из секретариата министра военно-морских сил» и сообщил, что мистер Нокс (военно-морской министр) хочет встретиться со мной. Я был совершенно поражен. Я пробормотал что-то невразумительное о своем дальтонизме, обнаруженном при испытании в военно-морских силах, и о том, что был отвергнут. Однако все это, казалось, не интересовало министра. Хотя мой друг Честер Уорд был опечален тем, что меня не приняли, вряд ли можно было предположить, что участие капитана третьего ранга в резерве могло вызвать участие ко мне Олимпа.

Явившись в назначенное время к капитану Берри, я спросил о причине моего вызова сюда, и он признался, что ему ничего не известно. Поэтому я так ничего толком и не знал, когда садился в кресло перед достопочтенным Френком Ноксом.

«Мне известно, что вы подавали заявление о приеме вас на службу в военно-морской флот и что вас отвергли», – сказал он.

«Да, сэр».

«Что вы хотите делать во флоте?»

Я пояснил, что интересуюсь воздушной военно-морской разведкой и что этот интерес возник у меня под влиянием знакомства с капитаном Уордом.

«Хотите ли вы быть зачислены во флот завтра младшим лейтенантом?» – спросил Нокс.

«Нет, сэр, – ответил я, – боюсь, что я не могу принять этого предложения. Дело в том, что я связал себя обещанием пойти работать в Управление координатора информации, после того как пройду проверку. И считаю, что должен сдержать обещание».

«Где вы будете служить?» – спросил министр.

«Я не знаю».

«Чем вы будете заниматься?» – поинтересовался он.

«Этого я также не знаю».

«Будете ли вы служить в одном из родов вооруженных сил?»

«Я и этого не знаю, сэр».

К тому времени министр Нокс решил, что я слишком туп для флота, но не оставлял своих усилий.

«Послушайте, молодой человек, – сказал он, – я хорошо знаю Билла Донована и считаю его своим большим другом. Но не идите в это сумасшедшее учреждение».

Единственное, что я мог ответить: «Благодарю вас, сэр, но я дал обещание».

Прощаясь, мистер Нокс сказал: «Если вы измените свое решение, сообщите мне».

Позже я узнал, что это лестное для меня и незаслуженное внимание объяснялось тем, что моя сестра в разговоре со своим боссом в Лондоне Биллом Стоунмэном, возглавлявшим отдел в «Чикаго Дэйли Ньюс», упомянула о моих попытках попасть на службу во флот. Для Стоунмэна на протяжении его большой и выдающейся карьеры в качестве иностранного корреспондента всегда было характерно, что с любым вопросом он шел прямо наверх, туда, где делаются дела, и вот он написал министру военно-морских сил обо мне.