Читать онлайн Дана Блэк - Близкие



1. Пролог

Вышла в коридор. И дверь номера напротив распахнулась тоже.

На пороге он. Будто караулил меня. Ждал, когда я завтракать пойду.

А я, наоборот, прислушивалась, когда он уберется отсюда. И не вытерпела, есть хочется.

– У тебя всегда по утрам такое лицо? - бросил он сухо, отрывисто.

– На свое посмотри.

Смотреть, правда, есть на что. Ссадины и кровоподтеки и на скуле желто-фиолетовый синяк.

Он точно думает, что я виновата. Бросила его на темной трассе, в компании трех громил. Они ему кости могли переломать, запросто.

Но после того, что он со мной сделал в машине…он заслужил.

– Странное поведение, Ульяна, - он раскатал мое имя по языку, так протяжно оно прозвучало, - для девушки, которая у меня в долгу.

Он уперся ладонью в стену, преграждая дорогу к лестнице.

– В гостинице куча народу, - сильно преувеличила популярность этой придорожной ночлежки. Но смелости прибавилось. Посмотрела прямо, в глаза ему. - Только попробуй пристать ко мне, как ночью.

– Я к тебе не приставал.

Врет так невозмутимо, что ему можно похлопать, голос ровный, эмоций в нем нет.

Но я-то помню. Его глаза и руки, шепот в темноте. Всего несколько часов прошло.

И на коже до сих пор его запах.

– Дай пройти, - отступила на шаг.

– А волшебное слово?

Сощурилась. В его случае - это не “пожалуйста”, он ждет от меня другое. И я думала, что он пошутил, когда выдвигал свои требования.

Но нет.

– Я хочу пройти, - повторила со злостью и добавила едко. - Хозяин.

Уголок его четких губ дернулся. Но он не улыбнулся. Лениво отнял ладонь от стены, пропуская меня.

И когда я шагнула мимо него - небрежно бросил.

– Я в кафе не пойду, подожду эвакуатор. Кофе мне принеси. И на будущее тоже запомни - без сахара.

– Кофе? - оглянулась.

– Ты плохо слышишь, Ульяна?

Застукала его взгляд, скользнувший с моих губ ниже, по шее, к вырезу платья.

И сложила руки на груди, закрываясь. Кожа вмиг покрылась проклятыми мурашками, смахнуть бы их.

– Я курьер что ли, кофе тебе таскать?

– Волшебное слово не забывай.

– Иди к черту, хозяин.

В его голубых глазах сверкнула усмешка. Он шагнул на меня, я попятилась. Но не сдалась.

– Я вижу, как ты смотришь, - вскинула подбородок. - Вижу, что…

– Да, - перебил он, равняясь со мной, на его исцарапанной шее дернулся кадык. Взгляд встретил мой, и загнал его в рабство. - Да, я хочу тебя, - выдохнул он. - И что? Ты со мной в постель ляжешь?

Шумно сглотнула. И перед глазами калейдоскопом закружились картинки - я и он, грубые поцелуи и дикие фрикции, и от кровати останутся одни щепки.

Боже мой.

Почему глядя на него такие мысли в голове?

– Я сейчас же иду к маме, - пригрозила хрипло. - И потом, - выставила средний палец перед его лицом. - Она и тебя, и твоего отца-взяточника вышвырнет из нашего города, ты меня понял?

Молниеносное движение его руки - и мужской кулак сжался на моем пальце. Мне померещился хруст, я не почувствовала, но взвизгнула. Он завел мою руку назад, прижал к пояснице.

Рывком влетела в его грудь.

– Еще раз покажешь мне этот палец - и я с тебя трусы сниму, Ульяна, - шепнул он на ухо.

Обожглась и шепотом, и словами его, вырвалась, по коридору полетела.

Спокойно.

Эта семейка - он и его папаша - их уже через месяц в нашем городе след простынет, мама землю перевернет, но своего добьется. Она ненавидит его отца. Она не даст им здесь жизни.

Без стука вломилась в ее номер и выкрикнула с порога:

– Мам!

В незашторенное окно светит апрельское солнце. В его лучах видно слой пыли на тумбочке и столе, потертое кресло, кровать…

Замерла, растерянно переступила на месте.

Мама спала, но от моего крика привстала в постели. Потерла глаза, под которыми осыпалась тушь, взбила спутанные волосы.

И в кровати рядом с ней перевернулся мужчина.

Тоже привстал, голый, по пояс прикрытый одеялом, и вниз свесилась мускулистая волосатая нога. Он сонно уставился на маму.

Пораженно моргнула, глазам не веря. Не может быть, чтобы этот мужик...здесь…с мамой…

Они же нас подрезали на дороге. Нам в гостинице пришлось ночевать потому, что ночь была, а машина не на ходу.

В неловкой тишине позади меня негромко присвистнули. И руки в ссадинах за бедра сдвинули меня с прохода.

Обернулась, поймала невозмутимый взгляд голубых глаз.

– Мы, кажется, помешали, Ульяна, - заметил "Хозяин" и беззастенчиво оглядел мою маму. Перевел взгляд на мужчину. - Меня тут только что заверяли. Что нас из города пинком под зад вышвырнут. Но вижу. Всё обойдется. Доброе утро, пап. Как спалось?

2. Глава 1

Несколько часов назад

Отступила на обочину и подняла руку.

Ветер бросает в лицо волосы, я убираю их за уши. Машины цветными пятнами со свистом проносятся мимо.

Правильно, езжайте по своим делам, ничего страшного.

Достала из сумки кошелек, из него купюру. Зажала в руке и помахала ей, привлекая внимание.

Ну остановитесь. Хоть кто-нибудь.

Погода для прогулок так себе. Весна, и все тает. Асфальт сухой, но здесь, где дорога граничит с полями - еще лежат сугробы.

И я промочила сапоги.

Мокро.

Мокро и гадко.

Скоро вечер.

И будет темно. А я стою черте где на трассе.

И никто не останавливается.

В кармане тренькнул телефон.

– Ну что еще? - ответила в трубку и помахала бумажкой, призывая попутку.

– В кого ты у меня такая дура? - вздохнула на том конце мама, и вложила в этот вздох всю вселенскую скорбь. - Вернуться за тобой?

– Не нужно.

– Ульяна, это глупо.

– Глупо - это с нашим соседом крутить шуры-муры. Букетики от него принимать. И серьги. И делать вид при этом. Мол, просто дружба.

– Я у тебя совета спрашивала, как мне с мужчинами отношения строить? - из ее голоса раздражение рвется, она не говорит, а лает. - Ясно все. Сама доберешься.

И я представила, как она в гневе швыряет телефон в пассажирское кресло.

Ну вот и чем я виновата?

Мне в глаза подруге смотреть стыдно, после того, как ее отец с конфетами и букетами у нас на крыльце пасется.

А мама его домой приглашает, чай с ним распивает и смеется.

По-соседски.

Поселок у нас элитный. И небольшой. Коттеджей на тридцать, примерно. И если дальше так продолжаться будет - каждая собака мотив сей любви прогавкает.

Почему никто не останавливается?

В раздражении крутанулась вокруг оси, и едва не вылетела на дорогу, упала.

И рядом тут же с визгом затормозила авто. В воздух поднялись льдинки талого снега и щедро осыпали меня - и темные колготки, и сапоги.

Но возмущаться не стала, потому, что…

Вау.

Машина двухдверная, серебристая, красивая, как с картинки. И в темном стекле отражаюсь я - растрепанная, в пыли, в зеленой кожаной куртке и черном платье.

Хм.

Поднялась и с сомнением посмотрела на деньги зажатые в руке, снова на машину - кто бы ни был там, за рулем - вряд ли он нуждается в моей тысяче.

Этой суммы даже на мойку такой красавицы не хватит.

Мимо несутся цветные пятнышки автомобилей. И ветер свистит, швыряет волосы мне в лицо. А серебристая спортивная иномарка стоит рядом, в паре шагов, и у меня потеют ладошки.

– Привет, - позвала.

И тишина.

Приехали.

Кажется, меня рассматривают. Пристально, оценивают, тот человек, который спрятался в салоне за темными стеклами - он смотрит, чувствую.

Стою вся в мурашках.

Едва различаю силуэт за рулем. И он не двигается.

– Привет, - повторила нервно.

И снова ничего.

Боже мой.

Очень странно.

Решено, звоню маме. И пусть вернется за мной, и плевать, что мы поссорились и я выпрыгнула из авто прямо на трассе, ведь у меня четкая позиция. Касаемо ее поклонника.

Да, решила.

Но тут серебристая дверь, тихо вжикнув, плавно поднялась наверх. Из салона послышалась классическая музыка.

А за рулем парень. Русоволосый, астеничный, усталый. Аристократ - так называют подобных. Он слегка перегнулся через сиденье.

– Сколько.

Изогнула бровь.

Если это вопрос - то без интонации, не голос, а линялый свитер, так бесцветно. И при этом по спине пот ползет, словно я должна ответить, и от моего молчания судьба зависит сейчас.

– Тысяча, - махнула кулаком с зажатой купюрой. - А…

– Садись.

Он выпрямился, длинные пальцы легли на кожаную оплетку руля и указательный ударил пару раз, будто секунды отсчитывает.

Шоркнула по асфальту подошвой мокрых сапог, шмыгнула носом.

За полчаса, что я тут гуляю, так никто и не остановился. И скоро вечер. Похолодало.

Темнеет.

Но…

Светлая спортивная иномарка и черный кожаный салон. Водитель в синих зеркальных очках и голубой рубашке с закатанными рукавами. Рядом в кресле лежит ноутбук.

– Один, - сказал он.

Он что, правда, считает?

Сидит, не двигается, смотрит вперед, и профиль каменный, непроницаемый. Словно меня и нет здесь.

– Два.

Мамочки.

Нельзя садиться в машину к незнакомцам. Но что же мне делать, если он уедет? Так и торчать здесь?

– Извини, - кашлянула, в попытке заговорить.

– Три, - остановил он мое время.

И серебристая дверь, вжикнув, тут же начала опускаться.

– Стой, - дернулась и рванула к машине.

Была не была - решила.

И уселась внутрь.

АЛЕКСАНДР

Тысяча.

Продает себя на дороге. За тысячу. И если баксов - то она оборзела, от нее пылью несет, словно девица тут с утра ошивается и никто не соблазнился. И планку бы понизить.

А если рубли хочет…

Надо было мимо проехать. Но черт дернул.

Мелкая, стройная, шла и руками размахивала, в снег шлепнулась. Не то, чтобы жалко, я такой фигней не страдаю.

Это другое.

– Как тебя зовут? - она кашлянула.

– Знакомиться будем? - спросил, не отрываясь от дороги.

– Почему нет?

Покосился в сторону.

Сидит, съежилась, сдвинула ноги в капроновых колготках, будто и раздвигать не собирается.

В общем, и не надо. На минет рассчитываю. Мордашка у нее симпатичная. Хоть и вся косметика под глазами осталась. И на голове сеновал.

Но меня не смущает.

– Ты в какую сторону едешь? - она поерзала. - Мы с мамой разругались. А мне к бабушке надо. Она живет…

Увольте, я не нанимался выслушивать, какие беды ее привели на панель. У всех проституток своя большая плаксивая история в запасе, как у тех сказочников, которые легенды слагают, что могли дотянуться до звезд.

Но вот неувязочка вышла.

Добавил музыку, оборвав тонкий девичий голос, и из колонок бахнула старая добрая классика.

Девица заткнулась.

Молодец.

Мне просто напряжение надо сбросить. Нервы. Кому-нибудь в рот. И надо сейчас. Ибо взорвусь нахрен.

Это дурная привычка - получать все по первому требованию. Корнями из детства - и выше, выше, пока в один момент не перекрыли кислород.

На панели вспыхнул экран сотки, и телефон поехал в сторону, вибрируя.

– Да, - прижал трубку к уху.

– Тебя долго ждать? - отец на проводе повесится, если будет так часто названивать, просто в какой-то миг радиоволны взбунтуются, образуя петлю.

– Если надо быстро - вызывай такси, - от его командирского тона настроению не подняться, а со мной тут нимфа дорог и сладкая мечта дальнобоев. И я на пределе. - Сказал, еду.

Только тормозну ненадолго в поле. С болтливой красавицей.

На этой ноте что-то творится с тачкой.

Подпрыгнули на асфальте, и снаружи раздался свист, скрежет. Девчонку занесло на меня, и рукав рубашки украсился остатками ее косметики.

– Ой, ай, - она вцепилась в меня, испугалась.

Отдернул руку и свернул на обочину. Нас протащило еще немного, и верная коняшка заглохла.

Помолчали.

– Ты жив?

Да ладно. Какая заботливая. Она сама не видит? Я бесподобно жив, и хочу ее.

А не чинить машину.

– Твою ж мать, - ругнулся, и телефон полетел на панель.

Вышел в сумерки к ветру, хлопнул дверью, открыл капот.

– Помочь чем-то? Посветить, может? - смешался с дорожным шумом девичий голос. И фигурка в зеленой куртке с готовностью высунулась из машины.