Медлить нельзя. Пока Марат играется с огнём и бумагой, надо тихонечко улизнуть.
Выдохнула и плавно поднялась с кресла.
— Куда собралась? А ну сядь обратно! — гаркнул Воронцов и даже привстал.
Села обратно. По крайней мере, сделала я это сама, без посторонней помощи, ведь Марат не зря поднялся на ноги, наверняка подготовился на случай неподчинения. Интересно, как Воронцов планировал меня в кресло вернуть? Ограничился бы моральным давлением или всё же толкнул физически?
Особого опыта общения с пьяными у меня нет, но сильно подозреваю, с ними лучше не спорить и тем более не провоцировать на агрессию, указывая им, что ведут они себя неадекватно.
Правильным будет отвлечь упыря разговором и как-то уговорить его пойти спать. Начну с того, чем Марат в данный момент увлечён.
— Марат, а что за бумагу ты сжигаешь? Это же документ?
— Нет, это не документ. Это глупость, бред и, чёрт возьми, предательство.
— А-а-а, — выказывая голосом понимание, протянула я. — Тогда конечно, сжигай.
— Не сомневайся, сожгу, — зло выплюнул родственник и, бросив листок в самое пекло, наконец-то позволил огню его съесть. — Ну вот и всё, — выдохнул Воронцов, наблюдая за тем, как скрюченная обугленная бумага рассыпалась на мелкие частицы и превратилась в прах.
— Ну раз дело закончено, можно идти отдыхать, да? — аккуратно поинтересовалась я.
— Как ты думаешь, почему Руслан покончил с собой? — разглядывая пламя, проигнорировал мой вопрос Воронцов.
Нетрезвую голову потянуло на задушевную тему, но я не готова обсуждать столь серьёзный вопрос с Маратом в его нынешнем состоянии. С трезвым - пожалуйста. С пьяным – категорическое нет.
— Не знаю, — в принципе, правдиво и лаконично ответила я, чтобы не развивать тему.
— А как бы должна знать! — зло прорычал Воронцов. — Видно, не особо тебя муж-инвалид интересовал! Сыт, одет, обут, да и ладно, а что у него на душе, это побоку. Так ты рассуждала, Настёна?
— Делала, что могла, — едва сохраняя самообладание, процедила сквозь зубы. Сам упырь палец об палец не ударил для брата, и туда же, меня осуждать. Полтора года ухаживала за Русланом, как за младенцем ходила, а вместо благодарности получала одни лишь упрёки да обвинения, что у меня сто пятьдесят мужиков на стороне.
— Значит, недостаточно делала, раз твой муж наглотался таблеток, — не унимался Марат и гнул своё.
—Я, по крайней мере, хоть что-то делала, а кто-то дома сидел, — отвернувшись в сторону от упыря, даже не прошептала, а, можно сказать, подумала я. Казалось, это практически невозможно, но родственник каждое слово расслышал.
— А ну повтори, что сказала!
Инстинкт самосохранения подсказал: «Настя, беги», послушалась и оказалась права. Потому как в тот момент, когда я выпрыгивала из кресла, Марат выскакивал из своего и явно не для того, чтобы по голове невестку погладить за то, что умница да красавица.
Сердце колотится как бешенное, вот-вот выпрыгнет из груди. Из-за страха быть пойманной мало что понимаю. В голове одна цель – убежать, исчезнуть из гостиной как можно скорей. Где пережду, пока Воронцов протрезвеет, понятия не имею, но точно не в своей спальне.
Чёрт, не заметила на пути низкий табурет с мягким сиденьем, зацепилась ногой за него и чуть не свалилась. Слава всему, равновесие удержала, но зато больно ударилась бедром о журнальный стол. Но это всё мелочи, заживёт, главное - чтобы Воронцов не догнал.
