То есть как «будь дома»? Что, все семь дней подряд?
— Не вопрос, хорошо. Только уточни конкретней, когда тебя ждать? Неделя – срок достаточно долгий, у меня ведь могут возникнуть дела.
— У тебя дела? — изумлённо усмехнулся Марат, словно только что услышал, что планы могут быть не у человека, а у прилипшей грязи на его туфле. — Какие это, позволь уточнить?
— Разные, Марат, разные, — несдержанно выдала я, но после сразу понизила тон. — Марат, у нас сегодня у обоих выдался тяжёлый день. Ты не в духе. Оно и понятно, но прошу, не надо так со мной… Хочешь поговорить. Да пожалуйста. Только назначь дату и время.
— У тебя туго со слухом? Уже назначил. Следующая неделя. — прорычал Воронцов и в то же мгновение начал движение. Если бы вовремя не успела отступить в сторону, то Марат не по касательной задел бы меня плечом, а очень даже прилично толкнул. — До свидания, Анастасия.
— Чтобы ты провалился, упырь, — тихо, чтобы кроме меня никто не услышал, пробормотала я вслед удаляющемуся мужчине.
Не даром говорят, утро вечера мудренее. После разговора с Маратом места себе не находила, слонялась из угла в угол, всё переживала, что ему от меня нужно. Но прошла ночь, я отдохнула, в голове прояснилось и теперь предстоящая встреча с Воронцовым совсем не страшит.
Уверена, плевать Марат хотел на меня с высокой-высокой башни. Единственное, что его интересует, чтобы у меня даже мыслей не возникло на имущество мужа претендовать сверх того, что оговорено по брачному договору. Так я и не претендую. Ещё родственник наверняка желает знать, когда я его дом освобожу. И тут мне есть чем мужчину обрадовать, прямо сейчас начну собирать чемоданы, думаю, через три-четыре дня съеду.
Первые сутки после похорон, то есть в понедельник, честно прождала Марата дома, но он так и не приехал. На второй день отлучалась, но ненадолго, но Воронцов опять не появился. Шанс, что родственник решит навестить меня в среду был крайне велик, но я всё равно уехала, потому как встреча с Виктором Олеговичем имела для моего будущего большое значение. Друг семьи и один из руководителей высшего звена фирмы Воронцовых обещал помочь мне, и не только советом, открыть своё дело. Надеюсь, Иванов меня обрадует, и той суммы, что мне причитается, хватит, чтобы открыть ресторан.
После разговора с Виктором Олеговичем домой возвращалась воодушевлённая и окрылённая, от машины до крыльца не шла, а летела. Если была бы уверена, что меня никто не услышит, песню запела бы.
— Настасья, как хорошо, что ты вернулась, — не успела я переступить порог дома, как наткнулась на обеспокоенную Нину Васильевну, которая, по всей видимости, уже давно поджидала меня возле двери. — Я тебе звонила, звонила, но ты так трубку и не взяла.
— Простите, телефон был на беззвучном режиме, — повинилась я и в качестве извинений поцеловала женщину в щёку. — Я наших с вами любимых слоек с вишнёвым повидлом купила. Давайте пить чай.
— Позже-позже, Настасья, — замотала головой женщина. — Скорей ступай в гостиную, там Марат тебя дожидается. Сумку мне давай и иди, — Нина Васильевна торопливо стянула с плеча сумочку и, легонько подталкивая меня в нужном направлении, запричитала. — И как же ты, лапонька, забыла, что с Маратом встретиться договорилась. Он аж в лице переменился, когда узнал, что тебя дома нет. Я его и так отвлекала и сяк. Ох и злой же он.
— Марат всегда злой, — беззаботно подмигнула я женщине. — Это его обычное состояние, и о встрече я с ним не забывала, сам не захотел дату и время уточнить.
