Глава 2
Огни Святого Эльма
«Близнецы физически выносливы, но переутомление в сочетании со скукой вызывают резкое ухудшение состояния их здоровья. Близнецы – знак воздуха, поэтому они легки в общении и делах, легко сходятся с людьми. В общении требовательны, особенно щепетильны относительно пунктуальности, хотя сами к себе с такой же требовательностью не подходят. Чаще всего начитанны, а если не начитанны, то «наслышаны», по крайней мере, обо всем имеют свое мнение».
Далеко уйти Мила не успела. Ребята бросились разгребать завал и вытаскивать из-под сетки таращившего глаза Белова. Посреди суеты только два человека оставались спокойными. Мила, потому что Белов сам был виноват, нечего было граблями размахивать, и Верещагин, даже не подумавший двинуться в сторону друга. Он стоял в сторонке, крутил в руках мяч, делая вид, что его вообще здесь нет.
– Вот Белов дал! – хихикала вернувшаяся с разбора завала Лена. – Ты слышала? Он говорит, что его сглазили. Что он сегодня уже подвернул ногу, выбил палец на руке, а тут еще эта сетка…
– Фигня этот ваш волейбол, – вздохнула Мила. Казалось, возбужденного рассказа подруги она не слышала. – Сплошные душевные травмы.
Лена застыла, открыв рот. Подруга удивляла ее способностями иногда ввернуть какое-нибудь словечко, после чего оставалось только хлопать глазами да переваривать услышанное.
– Тебя, чего, штангой задело? – забеспокоилась она.
– Задело, что Верещагин не пострадал, – буркнула Мила, продолжая свой путь к раздевалке. – Да и вообще – надоело все! Куда ты журнал с гороскопом дела? – без перехода спросила она.
– В портфеле лежит, – пробормотала Лена, вынужденная идти следом за Кудряшовой. Если Мила спросила про журнал, то лучше ей его сразу дать, а то ведь подруга может и весь рюкзак перетряхнуть, ищи потом рассыпанные по дну ручки и ластики. Мила такая, Мила может…
А Кудряшова мысленно мчалась вперед, почти построив в уме сложную цепочку событий, которые наверняка докажут, что Верещагин кто угодно, только не Близнец. Но на ее пути снова встала Вера Лисичкина.
– Милая Мила Пингвину вредила, – противным голосом проблеяла она. – Ты чего зал крушишь?
Мила дернула плечом – к разрушению зала она не имела никакого отношения. Она уже собралась пройти мимо, когда в голову ей пришла гениальная идея.
– Послушай, Лис! – схватила она Веру за руку и поволокла к раздевалке. – Ты же с Чуей сидишь? Стрельни у нее диск на денек. Ну, тот, что она Петьке принесла. А я завтра верну.
– Как и мою тетрадку? – Лисичкина попыталась высвободиться из крепкого захвата одноклассницы.
– Ой, да принесу я тебе тетрадку, – Мила сделала невинное лицо, как будто впервые о чем-то забыла. – Ой, подумаешь, ерунда какая! Сейчас метнусь домой и принесу. А ты попроси диск, ладно?
Дождавшись утвердительного кивка, Кудряшова скатилась вниз по лестнице. До начала урока осталось десять минут. Если очень поторопиться, то она успеет на занятия без задержки. Но даже если она и опоздает, ничего страшного не будет. Подумаешь, учитель выплеснет на нее свою негативную энергию. Поругается и успокоится. У учителей работа такая – сердиться.
Пока шла по улице, вспомнила, что так и не взяла журнал у Замятиной. Что же там такого могло быть написано, что подходило и ей, и Верещагину? Они же такие разные – что хорошо ей, то смерть для него, а что хорошо ему, точно не подойдет ей. Она, вон, правит третьим домом. А он чем правит? Малахольным Беловым?
