Целёхонька!
И лицо счастливое!!! А в руках Лиса сжимает пакетик, пахнущий фастфудом.
Это что же должно было произойти с ребенком, чтобы ей позволили булочки? Сердце неприятно сжимается.
- Сама! – Майя вырывает у меня из рук девочку, уносит её в дом.
Оглядываюсь. Все ушли, оставив нас наедине с Машей.
- Пропал ребенок, а ты мне даже не позвонила! – наступаю на жену.
Любимые янтарные глаза полны слёз.
Борюсь с собой, не позволяю сломить свою решительность.
– Мария, неужели тебе безразлична моя дочь? - Твоя? - Маша замирает в нерешительности.
- Прости. Наша…
- Ты был в командировке, и я не хотела, тебя беспокоить. Всё же обошлось, - шепчет с обидой, смахивая слезы с щеки. – Я хорошая мать! – у Машки начинается истерика.
Черт! О чем я думал, когда наезжал на неё.
Обнимаю за плечи, прижимаю к себе крепко. Рыдает у меня на груди.
- Я так испугалась. Думала, он с ней что-нибудь сделает.
- Кто он???
- Похититель!
4. Глава 4
Мария
- Ты приехал, - Маша заглядывает преданно в глаза, ерошит мои волосы рукой.
- Как я мог оставить тебя одну? Я же не он! – тихо, но грозно выдает муж.
Понимаю, ему надо выплеснуть эмоции вслух. И всегда-всегда, во всём будет виноват ОН. Тимофей Покровский. За то, что сбежал со свадьбы, за то, что сбежал от жены, подписав контракт НХЛ, за то, что сбежал, узнав об Алисе и Диане.
Вбираю в себя больше воздуха, пытаюсь защитить Тима.
Нет! Он мне нафиг не сдался. И отношусь я к нему плохо. Но он брат моего мужа. Потерянный. Из-за нас с Майкой отношения братьев на нуле. На опасной отметке, после которой возврата к нормальному же не будет.
По сути, Тим даже не возвращается из-за бугра из-за этого гребаного совместного проживания в доме моих родителей, которое придумала Майка шесть лет назад.
Тимофей – звезда НХЛ. Мужчина в самом расцвете карьеры и сил, богатый отпрыск должен ютиться в доме жены. Его это опускает.
Это мой любимый муж Матюша согласен на все прихоти жены и ее сестры.
Хочется уже выдохнуть и начать жить по-иному, но никак не получается.
- Прости, - тянусь на цыпочках к любимому лицу, расцеловываю.
Матвей отвечает пылко, затем отстраняется, устало трет лицо рукой.
- Это ты меня прости. За то что выпустил пар при тебе.
- Ты – любящий отец. Имеешь право требовать отчета за дочь.
- Прости, прости, - расцеловывает жадно моё лицо. – Я с ума сошел за несколько часов неизвестности, представляя, где и с кем моя дочь.
- Лисёнок у нас умница, не растерялась. Вела себя стойко. Представляешь, «он» ей купил фастфуд, а она даже не распаковала бургер. Мама же не разрешила, - не могу сдержаться, слезы катятся по щекам.
- Ну-ну, - Тим стряхивает теплые слезы с щеки. – Всё позади. Клим арестовал преступника, а я прослежу, чтобы его упаковали надолго.
- Может, ну его, - шмыгаю носом.
- Кого «его»?
- Балет! Почему на Мышка должна страдать, голодать. Найдем ей занятие другое?
- Как ты представляешь себе это? – подозрительно косится на окно детской, где сейчас спит наш ребенок. – Тебе было пятнадцать, когда жизнь лишила тебя возможности играть в любимый хоккей. Вспомни, как ты страдала?
- Не надо, - льну к широкой мужской груди. – Не люблю этот период жизни.
- Я люблю, - выдыхает Покровский.
- Ты? – усмехаюсь. – Для тебя это был еще более жестокий период, чем для меня.
- Отказаться от мечты попасть в НХЛ ради любимой девушки? Разве это не счастье?
- Не спорь! Я видела, как ты страдаешь, ревнуешь успехи брата. Тебя рвало на части.
