- А почему бы тебе не рассмотреть возможность пойти и провести ночь с кем-нибудь? – с уничтожающей яростью цедит Антон, будто я когда-то ему изменяла. – Это будет дешевле. Вообще бесплатно. А если постараешься хорошо, так еще и заработаешь, - ухмыляется зло.
- Антон! – подскакиваю с места возмущенно. – Это не одно и то же!
- Пф-ф, - закатывает глаза. – Для меня одинаково. Я не собираюсь столько бабла вываливать за ребенка от чужого мужика. Бред! – раздраженно смахивает со стола вазу, и она разбивается вдребезги о плитку на полу.
Вздрагиваю от его грубых слов. Все-таки мы о ребенке говорим. Но Антон настроен категорично.
- Успокойся, дорогой, - прошу мужа. – Не будем об этом.
Окинув его взглядом, разворачиваюсь, чтобы уйти.
- Короче, так, - бросает мне в спину так холодно и цинично, что невольно покрываюсь мурашками. – Никаких ЭКО, доноров и детдомов! Или так живем, или проваливай к чертям. Ищи себе другого мужика!
Больно от его слов. Обидно. Но я подавляю эмоции. Продолжать разговор, когда муж в таком состоянии, бессмысленно. Антона не переубедить.
Сбегаю. Запираюсь в спальне, прячусь под одеялом. И плачу. Ведь точно знаю, что никогда не предам любимого человека. Не смогу бросить его в беде.
Буду рядом…
Но это значит, что у меня не будет детей. Я не стану матерью, не прижму к груди крохотный пищащий комочек. Не буду наблюдать, как он растет и превращается в личность.
Антон и я. Только вдвоем. Без всякой надежды.
Без будущего.
Готова ли я на такую жертву ради любви? Не знаю… Ничего не знаю!
Поэтому утыкаюсь носом в подушку и реву надрывно.
***
Спустя время Антон вдруг заявляет, что передумал. И нашел деньги на процедуру ЭКО. Ставит единственное условие – сделать его в клинике за границей, чтобы в России никто не узнал об этом. Потому что хочет сохранить свой диагноз в тайне.
А я согласна на все, что прикажет муж. И готова лететь с ним хоть на край света. Ради НАШЕГО малыша.
***
Сейчас. Снежана
На протяжении всех выходных мой истерзанный мозг пронзали воспоминания. Крутились в сознании, словно в мясорубке. Мучили меня, били больно.
И вот сейчас я вновь «просматриваю» кадры прошлой жизни с Антоном. Понимаю, насколько глупа была. Как много я ему прощала. Чем жертвовала ради него.
А взамен получила жуткий синяк на пол-лица, который я старательно пытаюсь замазать тональным кремом…
Я любила своего мужа. Искренне, немного наивно, без памяти.
А он меня?
Второй слой тоналки ложится на скулу. Гематома становится бледнее, однако царапина от обручального кольца все еще проступает коричневато-красной полоской.
Замираю. Опускаю взгляд на безымянный палец правой руки. Одним движением проворачиваю колечко из белого золота, что крутится внутри красного. Так называемый «антистресс».
Шумно выдыхаю - и рывком снимаю обручалку. Откидываю на столик.
Кольцо катится по поверхности и улетает куда-то на пол. А мне плевать.
- Что ты решила, дочка? – на пороге комнаты появляется мама.
Опирается плечом о косяк двери и обхватывает себя руками. Заметно нервничает.
- Разве есть варианты? – фыркаю я и продолжаю наносить макияж. – Я подаю на развод.
- Хорошо подумала? – уточняет чуть слышно, а я яростно сжимаю кисть в руке.
- Мама, - поворачиваюсь к ней и скулу демонстрирую. – Антон помог мне определиться, - возвращаюсь к зеркалу. Яростно провожу кистью по коже. – С ним мне зарплаты на косметику не хватит. Кстати, сам он в финансах меня ограничил. И прогнал работать.
