За спиной раздается хлопок двери.
– Только попробуй позвонить тому слизняку.
Стискиваю зубы от прострелившего желания запульнуть в голову Кирилла один из пакетов.
– Предлагаешь тащить мне коляску одной, чтобы угодить тебе? – рычу сквозь зубы.
– А что, у нас в десятиэтажках лифты демонтировали? – лениво тянет слова Кирилл, снова появляясь из машины.
Топаю ногой и стискиваю кулаки. За что мне это все?
– Ты думаешь, я настолько тупая, что при рабочем лифте перла бы коляску по ступенькам?! – кричу от бессилия и безнадеги.
Кажется, что любой наш разговор заходит вот в такой глупый тупик, и мы никак не можем найти точки соприкосновения, словно разговариваем на разных языках.
Девочки беспокойно хнычут, а я раздражаюсь еще сильнее на эгоизм Кирилла. Из-за каких-то его запретов я должна сейчас задерживаться и выяснять с ним отношения, вместо того чтобы спокойно позвонить человеку намного отзывчивее этого сноба и поднять детей в квартиру, а не держать их на жаре.
– Мне плевать, комфорт детей для меня важнее твоих глупых запретов, Кирилл.
Он сжимает челюсть, сокращает расстояние между нами и нависает надо мной. Сглатываю при виде его злого лица, но и уступать я ему не собираюсь. Сейчас для меня главнее девчонки, а не их взрывной папаша.
– Ключи доставай, сам подниму коляску.
Притворно хватаюсь за сердце и расширяю глаза:
– Ого! Не надорвешься?
– Давай уже! – рычит и берется сбоку за коляску, в которой сидят девчонки.
Близняшки перегибаются через перекладину и почему-то начинают хихикать.
– Ну! – гаркает Кирилл, который уже приготовился заносить близняшек.
Отмираю и поспешно лезу в сумку. Ключи находятся не сразу, но до чего же приятно слышать, как Кирилл кряхтит под тяжестью ноши.
– Ну ты долго там копаться будешь?
Прячу улыбку за волосами, но все же пытаюсь найти ключи быстрее.
– Сейчас, никак не могу найти. Блин, смесь, соски, памперсы, погремушка, —перечисляю содержимое моего чемоданчика.
Но это, скорее, чтобы еще сильнее разозлить и без того злющего Кирилла.
– О, нашла! – достаю с победным вскриком связку и иду открывать дверь.
– Неужели? Не прошло и года.
Выдыхаю, полностью отключаюсь от недовольного сопения Кирилла за спиной.
– Надеюсь, нам не на последний этаж?
Проходим три пролета, и Кирилл ставит коляску на площадку.
– А вот Ваня не жаловался, – говорю и тут же жалею, что вякнула.
– А вот Ваня не жаловался, – говорю и тут же жалею, что вякнула.
Меня припечатывают к полу настолько возмущенным взглядом, что мне даже на минуту становится стыдно за эту фразу.
– Еще раз я услышу это имя!.. – распаляется Кирилл.
Подхожу к нему и легонько похлопываю по щеке. От неожиданности он удивленно распахивает глаза, а я мысленно хихикаю.
– Милый, ты мне не муж, не сват и не брат. Поэтому я буду говорить при тебе абсолютно любые имена. Ну или подарю тебе беруши.
Ослепительно улыбаюсь и продолжаю подниматься.
– Вот же язва, – доносится приглушенный голос.
О, еще какая! Просто он еще об этом не подозревает.
Открываю квартиру и пропускаю близняшек с Кириллом вперед. Кирилл облокачивается на ручку коляски и пытается отдышаться. Я же все это время стараюсь не задевать его мужское самолюбие и молча достаю девчонок из коляски.
Машка пользуется моей рассеянностью и дергает за волосы. Ойкаю, выпутываюсь из цепких пальчиков и грожу ей.
– Маня, у меня волосы не казенные, а ты решила их проредить. Хулиганка.
Дашка тянется к пакетам проверить целостность покупок, ну и что-нибудь урвать заодно.
