Может, я просто перенервничала? Не так все поняла? Каким бы мудаком Дима не был, он ведь не способен меня убить. Или…способен? И я просто очень плохо его знаю? Он ведь отец моего Егорки, самого доброго и милого мальчика, которого я только знаю. У плохого человека не могут родиться хорошие дети. Гены все-таки…
Но мои оправдания бывшего испарились туманной дымкой из доверчивой души. Потому что прижатый к виску кончик холодного металла говорил красноречивее всех предложенных моим мозгом аргументов о доброте бывшего.
Громко всхлипнув, я закрыла глаза. В левой половине груди неприятно кольнуло от бессердечности и жестокости Димы. Все-таки убьет…
— Господи, прости меня грешную, — тяжело выдохнув, я очень тихо прошептала слова молитвы, — если я умру, защити, пожалуйста, Егора и Мирославу. Не оставь их одних в этом огромном и опасном мире. Не дай им…
— Готова? — нагло прервал мою мольбу голос Димы. — Считаю до трех…
Что? Он издевается? Как к смерти можно быть готовой? Я лихорадочно помахала головой, не желая умирать. Алена, как раненый олененок, громко завыла возле меня и просила пожалеть, потому что нас ждут мужья и дети, но ее кажется никто всерьез не воспринимал.
— Один...
— Дима, пожалуйста… — не открывая глаза от предстоящего ужаса, я сделала последнюю попытку достучаться до бывшего, — пожалуйста, не надо.
— Давай, стреляй, — подсказывает сбоку Зайчик, — чего ты цацкаешься с этими шмарами? Или тебе помочь?
Грубый натиск металла с другой стороны головы, и я уже потеряла всякую надежду, что спасусь. От страха перед глазами молниеносно прошла вся моя жизнь. От рождения до теперешней секунды. Кадр за кадром.
Глухой всхлип невольно вырвался у меня из груди. Дура. Какая же дура.
Что теперь будет с сыном? Заберут в детдом? Сестра ведь несовершеннолетняя, без работы и жилья, ее точно не назначат опекуном Егорки, а больше родственников у нас нет. Не считая его найденного папаши.
Молодец, Злата! Одним махом пустила под откос будущее всех троих. Хотя, может стоит признаться бывшему о сыне? Возможно, это и спасет нас.
На размышления ушло не больше 2 секунд, и я быстро выпалила:
— Дим, у тебя есть сы…., — громкий заливистый смех резко прервал мое душевное признание. Что происходит? Смеялся Дима. Это точно. Несмело открыв сначала правый глаз, затем — левый, я растерянно осмотрелась. Зайчик и остальные бандиты шокировано замерли и похоже, как и я, не разделяли неуместного веселья Димы. Но тот еще больше зашелся истерическим гоготом.
У него кукуха полетела? Он больной? Раньше у него подобного не замечала. Надеюсь, Егорке такая странность не передалась генетически.
Я переглянулась с заплаканной Аленой, но та лишь вопросительно пожала плечами.
— Ну все поиграли и хватит, — неожиданно сквозь смех проговорил Дима. — Поднимайтесь.
Но мы с Аленой не спешили исполнять его приказ. Так и остались малодушно стоять на коленях. Кто знает, может это проверка?
Спустя несколько секунд Дима выдохнул и наконец успокоился.
— Злат, поднимайся. Хорошо сыграла. Чего вы ждете?
Я шокировано вытаращила на него глаза. Что он несет? Нет, он реально больной.
— Дым, что все это значит? — с оскалом спросил Зайчик, крепко обхватив мою шею локтем, не позволяя встать. — Что ты здесь устроил?
— Кирпич, успокойся, — нарочито веселым голосом ответил Дима, освобождая меня от его захвата.
Бывший помог мне подняться. Алена, не дожидаясь никого, сама подскочила на ноги и встала возле нас.
