Блокнот для записей. Очерки интросоциальной публицистики - страница 8

Критика, какой бы необходимой она ни была, – всегда ведет к нездоровью души, и высшей степенью этого распространенного недуга является осуждение. Один из способов избежать перерастания критики в хроническое заболевание – это не высказывать своего мнения там, где вас об этом не спрашивают, дабы не пестовать собственное умничание, неизбежно возникающее в подобных ситуациях. Ум, жирующий на умничестве, как обжора на сдобе и бисквитах, лишает душу всякой возможности хоть немного, но прикоснуться к подлинной красоте бытия. Ослепленный важностью собственной интеллектуальщины, такой человек попадает в стойкое заблуждение относительно собственной правоты, не понимая, что решение возникшей задачи находится, собственно, в другом: не заметить чью-то оплошность, не ткнуть бедолагу носом в его неточности, а потерпеть и дождаться, пока сам Бог выполнит всё необходимое для его роста.

Сегодня вечером я, как всегда, долго гулял. Летний жаркий день нередко сподвигает к таким послезакатным прогулкам, а потому домой я не спешил, а прохаживаясь по загородной тихой улочке, коих в избытке во всяком дачном поселке, наблюдал, как плавно и тихо угасает еще один день моей жизни. Никакого особого умения здесь не надо, чтобы в этих наплывающих вечерних сумерках ощутить… раннее утро. А что, все действительно похоже: и это светлеющее небо над кромкой леса, и тишина, и должная этому часу свежесть. Вполне по-утреннему, а все равно как-то не так.

Так что же не так? Что мешает мне принять этот тихий вечер за ранее утро? Взять, откинуть эти 22:30 и внушить себе, что сейчас четвертый час утра, а потому и светает! Но как ни пытайся, убедиться в этом не получается. Так что же мешает? Что не дает именно так увидеть этот час, неужели только одно знание? Ответ прост – утомленность. Да-да, именно моя и всего, что меня окружает утомленность и мешает мне принять происходящее за утро. Если бы я вышел в три часа утра и вот так же прогуливался, то я был бы отдохнувшим и ощущения были бы совсем иные.

Вот вам и ответ: вечером природа и все мы утомлены. Нам нужен сон, чтобы ангелы пропололи ниву вечного бытия и вычистили из нашей души и души мира сорные мысли и эмоции. Видимо, потому утро, как говорится, и мудренее любого вечера.

Незаметно стемнело, взошла луна, окончательно развеяв все предполагаемые ощущения сумерек. По возвращении домой почему-то подумалось, что ранний март почти так же не отличим от позднего ноября, но только почти. И опять вспомнились и утомленность, и отдых: в марте, как и ранним утром, природа всегда отдохнувшая…

Мне кажется, что право говорить правду нужно заслужить. Это крайне тяжело и потому далеко не всем удается. Обычно так называемые правдолюбцы – люди с колоссальным поражением собственной души гордыней. Указывая кому-то на массу его ошибок, такие люди полностью уверены, что они совершают самый что ни на есть правильный, а самое главное, правдивый ход, и разубедить их в этом невозможно.

На деле все обстоит иначе. Понять и проверить свою готовность к правдолюбию абсолютно не сложно. Если вы действительно заслужили право говорить правду, то вы достигли того состояния, что никогда и ни на кого не обижаетесь, и, прежде всего, не обидитесь в том случае, если правду скажут и о вас, какой бы она ни была. Истинное правдолюбие – абсолютно, и не может быть направлено только в одну сторону. Если вы почувствовали, что на замечание со стороны у вас пошла эмоциональная, при этом ещё и отрицательная реакция, то усвойте, что всякое правдоискательство с вашей стороны по отношению к кому-либо будет не чем иным, как инквизиционным выпадом. Так что будьте сдержанны в попытках высказать правду, а говоря, не сопровождайте свои никому не нужные, пусть и правдивые речи, колкостью, язвительностью и сарказмом, возвышая самих себя до состояния ослепленного умничания. Ни к чему хорошему это не приведет, разве что к обиде и вашей, и на вас, а с этим к пожизненному горделивому одиночеству. Справьтесь сперва с собой, а уж тогда и позволяйте себе правду говорить.