Останавливаю выбор на мохеровом розовом свитере и черных спортивных штанах с начесом. В них у меня попа выигрышно смотрится. А через свитерок тонкой вязки проглядывает ложбинка груди.
Тебе понравится, Захарушка! Так понравится, что даже кушать не сможешь.
Натянув штаны и топик на лямках, делаю шаг к окну.
«Хорошая была идея пройтись по лесу», – улыбаюсь, откровенно любуясь открывшейся красотой. Елочки, сосенки в шапках снега. Снегири на ветках. И медведь. Хозяин леса. От поляны несется к гостинице. И опять на меня смотрит. И я замираю на месте. Даже подаюсь вперед, чтобы хорошенько разглядеть большого сильного зверя, играючи взбирающегося по пожарной лестнице.
– Хорош медведей сиськами завлекать, Блонди! – сзади ржет Захар. – Ты оденешься сама, или я тебя сейчас раздену? – усмехается, прислонившись к стене.
– Там медведь! – словно маленькая, показываю пальцем в окошко.
– Ну и что? – пожимает плечами Беров, а сам мне в декольте заглядывает. Сглатывает нервно. Подводит выдержка мужика. Ох, подводит!
– Это наш домашний питомец, – объясняет Захар с легким упреком, а потом выразительно смотрит на часы. – Пойдем, Блонди. Хватит уже медведя сиськами развращать. А то испортишь мне зверя.
– Ты его знаешь? – натягиваю свитер.
– Да он у нас вырос! Мы с Лукой в лесу его нашли. Из соски выкормили, – рассказывает Захар и берет меня за руку. – Пойдем, а то повар ждет. Неудобно.
Спускаемся вниз. Каким-то потайным коридором идем в ресторан. И уже заходим в маленький уютный зал, где официанты накрывают стол на две персоны, как сзади налетают два пацана.
– Захар! Мама сказала, чтобы мы с тобой пообедали, – кричат радостно. Прыгают на шею Берову. А тот и рад их потискать.
– А где она сама? – оглядывается по сторонам.
– Пошла на маникюр, – докладывает тот, что постарше.
– И на педикюр, – добавляет младший.
– То есть на три часа вы, суслики, – бесхозные? – уточняет Захар. Хмурится. Кому-то звонит. Но там не берут трубку. – А с Лукой на ферму поехать хотите? – спрашивает он, надеясь на чудо.
– Лулу в город уехал. Мама говорит…
– Он не любит, когда его так называют, – строго обрывает племянника Беров и со вздохом поворачивается ко мне. – Накрылось наше свидание, Блонди. Извини. Давай пообедаем с этими бандитами. А потом придется их взять на прогулку. Надеюсь, ты не соскочишь?
– Ни в коем случае, – улыбаюсь во все тридцать два. И весь обед слушаю рассказы мальчишек про маму, про папу, про дядю Луку и, конечно же, про Захара.
Как говорила моя бабка, что старый утаит, то малый выдаст.
– Ну что, поели? – отодвигает от себя большую кружку Захар. – Так, пацаны, вы с нами? Быстро тогда одевайтесь. Мы с Блонди… с Миленой, то есть, будем ждать вас во дворе.
– А куда пойдем, Зак? – расспрашивают мальчишки наперебой. Сразу видно, в этой семье любят друг друга. И Захар к племянникам относится бережно и нежно. С любовью.
«Дети – это не показатель! – поднимает голову внутренний прокурор. – Племянников он может любить, а вот к женщинам – относиться совершенно иначе. Менять их как перчатки и особо не церемониться».
«Но к тебе-то он относится… сама знаешь!» – встревает в разговор внутренний адвокат.
«Ничего я не знаю!» – прерываю внутренний диалог. Надеваю пуховик, который учтиво подает Захар. Натягиваю по пути шапку. С удивлением глядя на Берова, распахивающего мне дверь, выхожу на высокое резное крыльцо.
