– Это твой сын?
Дариен привычно держал маму за руку, находясь чуть позади неё, сразу и не подумаешь, что мальчик слепой. Он живо реагировал на звук и поворачивал голову к говорящему, но глаза его мутно-карего цвета оставались всегда неподвижными.
– Да, это Дариен – мой единственный сын.
– Подойди ко мне, малыш, не бойся!
Жюзьен подвела его за руку.
– Он не боится, просто слепой от рождения.
– Мне жаль, очень жаль, – он взял мальчика на руки и заглянул в его безмятежное личико, детская ладошка, еле прикасаясь, ощупала его гладко выбритое лицо.
– Он так знакомится с людьми, простите его, святой отец! – извинилась Жюзьен.
– Что ты, какие извинения тут могут быть, пусть изучает, ему же интересно, как я выгляжу.
– Он испачкает Ваше облачение грязной обувью.
– Не беда. А ты, я вижу, совсем устала с дороги и еле стоишь на ногах. Я дам распоряжение, чтобы вам приготовили апартаменты. И когда вы как следует отдохнёте, мы спокойно обсудим то, что привело тебя ко мне.
Жюзьен благодарно поклонилась. Больше всего на свете ей сейчас хотелось смыть с себя дорожную пыль и, хоть на протяжении всего путешествия Бог посылал ей добрых и гостеприимных людей, не у всех из них была возможность помыться.
– Меня привёл к Вам отец Эдуард.
Жозеф вздрогнул, в его красивых глаза притаилась тоска.
– Это интересно. Ты видишь его во сне?
– Нет, я его слышу, вот точно так, как сейчас Вас, монсеньор. Он сказал мне, что Вы можете помочь в том непростом деле, из-за которого я прошла сотни миль.
– Вижу, дело серьёзное, и сделаю всё, что в моих силах. А сейчас как следует поешьте и отдохните! – Он осторожно опустил мальчика на ноги, словно он хрустальный, и передал его маме.
– Спасибо, что приняли нас, святой отец!
– Какой же я святой, Жюзьен, не смейся надо мною. Единственный, кого я мог бы так назвать, давно покинул наши просторы, и то, его смерть бросила большую тень на дорогое нам имя.
– Он пошёл на это осознанно и не хочет, чтобы его считали каким-то особенным…
– Но ты ведь знаешь, что это так!
– Я знаю. И впервые сегодня произнесла его имя. Оно для меня священно, чтобы там ни говорили…
– Мы понимаем друг друга, – Бернард тяжело вздохнул. – Что ж, девочка, собирайся с силами! А мне пора, дела ждут. Завтра я тебя вызову. Выспись хорошенько!
В гостевом крыле им выделили несколько комнат, хотя хватило бы вполне и одной. Но, что больше всего удивило Жюзьен, это электрический свет, а ещё – настоящая ванна с водопроводом и горячей водой. Это была сказка! Первым искупав Дариена, она уложила его в постель, но тут принесли ужин, от которого не было сил отказаться. Аромат овощного рагу с нежной отбивной из телятины манил изголодавшихся путников. А налитое в бокал красное вино вообще превзошло все мечтания. После деревенской нехитрой жизни, паломнических мытарств и дороги всё, что с ней происходило сейчас – казалось неправдоподобным, фантастическим, волшебным.
«Вот бы Реми был с нами и увидел всё это собственными глазами!» – подумала она и тихонечко вздохнула, ведь ушла даже не попрощавшись, когда муж был на заработках, написала ему на листочке лишь пару слов, что отправляется по святым местам искать для Дариена защиту и Божье благословение. Наверняка, он места себе не находит, переживает за них… А если с ним что-то случится? Сможет ли Жюзьен простить себя, что её не было рядом?! Отгоняя от себя тяжёлые мысли, она сняла потрёпанную одежду и опустилась в тёплую, как парное молоко, воду. Большего блаженства и представить себе невозможно.
