Блуждание во снах - страница 19

– Смотри, Полин, сколь волка не корми и не ласкай, он все равно в лес бежит. В нашем случае все также, только пристрастия другие, да и волк слишком жалок, – раздался хриплый голос Мегиллы.

Владимир лежал ничком, уткнувшись в росистую траву, когда почувствовал на плече чью-то прохладную руку.

– Что, дурачок, не увидели тебя пастух и его глупая женушка? А может, они слепые? Так ты бы рванул сразу до русского посольства. Глядишь, там бы тебя и разглядели, – хохотнула Месс. – В посольствах господа – важные, все в очках, да с моноклями сидят, им-то, поди, лучше видно.

Владимир поднял голову и медленно встал с колен. Его взгляд был полон тоски, ненависти и какой-то вызывающей обреченности. Три обнаженные ведьмы, напротив, выглядели довольно спокойно, лишь насмешливые улыбки слегка кривили их пухлые губы. Они стояли недалеко от дома пастуха и, судя по всему, были тоже невидимы.

Патрик взвыл еще громче. Мегилла подошла к псу, наклонилась, узкая ладонь, увенчанная длинными, темно-вишневыми ногтями потрепала пса по голове, острый пальчик почесал за ушком. Патрик перестал выть, поперхнулся, закашлял по-собачьи, а после заскулил и, поджав хвост, убежал в сторону дома.

– Вот, что нам теперь с тобой делать? Во-первых, ты нас обидел, ибо сбежал не только от любезно предоставленного тебе роскошного ужина, во-вторых, и это – самое главное – ты хотел оставить двоих из нас неудовлетворенными. Знаешь дружок, возбуждение наше остыло, но таких обид мы не прощаем. Мы отправим тебя на все пять часов в один из нижних пределов. Да, да, именно на пять, не менее. Ты знаешь, как мы умеем играть со временем. – Черные глаза Мегиллы полыхнули злобным огоньком. – Дамы, я предлагаю: котел с кипящей смолой, а после публичную порку на городской площади какого-нибудь европейского городишки, века этак 14? Пойдет?

– А я предлагаю бросить его на все пять часов в застенки инквизиторов. Я знаю одного, его зовут отец Руперт. Он ловко умеет снять кожу с живого человека так, что тот будет ровно десять минут бегать и думать, чем бы прикрыть наготу, – хохотнула Месс. – Смею заметить, что хоть вы, господин Махнев, нынче являетесь, по сути, бесплотным духом, однако, сие обстоятельство не избавит вас от полноты всех ощущений физической плоти. Ибо, как вас, наверное, уже предупредили: этот мир непредсказуем и коварен сверх меры. Особенно это касается новичков, ибо глас плоти в них звучит еще очень долго. К чему я все это вам говорю? Да лишь к тому, что все прелести инквизиторских пыток вы испытаете так, словно обычный человек. Я вам это обещаю.

– Дамы, смотрите, наш беглец сейчас упадет в обморок. Он и так уже бледен, словно византийское полотно. Я предлагаю его простить на первый раз. Он же у нас еще такой несмышленый глупыш, – возразила Полин с плохо скрываемой тревогой. – Да и потом, какое же нам в этом удовольствие?

– Ну, не скажи, работу отца Руперта я всегда наблюдала с удовольствием, – возразила кровожадная Месс.

Она подошла к Владимиру. Ее ладонь так крепко ухватилась за руку Махнева, что ему показалось, будто в кожу воткнулись тысячи острых игл. Она взлетела над землей и приподняла его также легко, как если бы Владимир не весил более одного фунта. К ней подлетела Мегилла. Вид обеих ведьм говорил о том, что они настроены крайне решительно.

– Месс, Мегилла, я сама люблю бывать на сессиях отца Руперта… Но настоятельно прошу: давайте его простим на первый раз. Я предлагаю всем вернуться домой, в тот предел, где мы недавно были, в шатер. И… – Полин лихорадочно соображала, что предложить двум, не на шутку разозлившимся подружкам. – И заставить его ублажать нас до потери сознания. Это и будет для него приличным наказанием. А? Каково? Зачем же доставлять удовольствие отцу Руперту, ежели мы сами можем его получить?