Блуждающие в мирах. Маршал Конфедерации. Книга вторая. Академия - страница 10

Звонила Жанна Сергеевна не кому иному, как Максимилиану Варламовичу Гонченко с Кафедры математического обеспечения прикладной психостатики. Симпатичный, должно отметить, паренёк.

Рыженький, голубоглазый, улыбчивый, но паскудный, сил нет! Просто больной на голову какой-то! Обожал всем всё обещать на своём же голубом глазу и никогда ничего не выполнял. За что частенько в этот самый глаз и получал.

Били сильно. Особенно – злые латиносы. Иногда до беспамятства. Что интересно, вины за собою ни в коем случае не признавал, всегда сваливая на кого-нибудь другого либо на метафизические обстоятельства неодолимой силы. Сокурсники, сотрудники кафедры в едином душевном порыве Максика недолюбливали и за глаза звали его просто – Гондонченко. Однако программки кропать он намастырился и в любую систему проникал без вазелина. За то и терпели уродца, не убивали. До поры до времени.

– Тьфу! Тошнилово эти твои: «пока-пока», «чмоки-чмоки». Слушать противно, шайссе!

– Мне, думаешь, не противно? Приходится…

– А «целую в пимпочку» – это, извините, куда?

– Ну… Скажем так… У вас с Юркой члены, а у Максика – пимпочка. Грибочек тоже сойдёт. Только не боровичок – скорее опёночек.

– Добрая вы, госпожа Д’Жаннэт!

– Да уж, не злая, эт точно!

– Позволь полюбопытствовать, страшно интересно! За что же он тебе должен-то?

– Ты не поверишь, Ролик, дело выеденного яйца не стоит! Подумаешь, минетиком пару раз осчастливила, и всего-то! Это, по-твоему, преступление?

– Как посмотреть. Мне-то, скажем, глубоко пофиг. Хотя, честно говоря, не до конца понятно, за что этот самый мерзкий тип… гм… феррюкнутый гражданин Кондомченко, фикен его, сударыня, удостоился вашей благосклонности. А вот Юрию Ивановичу явно не пофиг, уж поверьте! Он у нас парень дерзкий, доннерветтер!

– Да как ни посмотри! Всем пофиг! И Юрке в том числе.

– Жанночка, Жанночка! – Роланд хамливо пощёлкал пальцами перед её лицом. – Ваша маниакально-депрессивная настойчивость, юная леди, граничащая иной раз с непрошибаемым просто-таки ослицизмом, в вещах не столь, согласитесь, очевидных весьма-весьма порою настораживает! Не перегибайте, плиз!

– Э-э-эй! Ну ты не очень-то тут кочеврягу кочевряжь, мазафака! – Сергеевна в точности воспроизвела неприличные жесты фон Штауфена возле самого же его носа. – Здесь вам не приём у психиатра, а я не пациентка! Зато в Академии по муай-тай ^>25 и, кстати, панкратиону ^>26 – первая в абсолюте! Смекаешь? – довольно жёсткая, согласитесь, заява. – Кстати, по поводу ослицизма… Ха-ха! – тут же, как ни в чём не бывало, замурлыкала мягко, будто кошечка. – Ролик, милый, уж кто бы говорил! Сам же против очевидного упираешься упрямее всякого осла! Ладно, полчасика – минуточек сорок есть в запасе у нас, покуда толстосвин добирается. Так и быть, разъясню тебе… Как ты любишь говорить, ситуасьён, да? Вот её, родимую, и разъясню! Слушай, значит, сюда, малыш. Прикурю только…

Должно отметить, у любого мало-мальски нормального человечка – свои тараканы. Банально, но факт! Причём отсутствие в голове сих благословенных насекомых – отнюдь не показатель какого-то там, знаете ли, особенного порядка или, скажем, умственного благополучия. С чего вы взяли?! Скорее наоборот – повод для серьёзнейшего беспокойства! Самое время озаботиться, уж не вакуум ли сверхглубокий в головушке образовался? Быть может, кость сплошная? Сладкая вата? Хмелеграб