Постороннему.
Я подхожу ближе к стеклу, чтобы разглядеть мотоциклиста, но он уже снимает шлем, и внутри меня все переворачивается. Вульф вешает шлем на ручку мотоцикла, глушит двигатель и поднимает руки вверх.
Пожалуйста, не причиняйте ему вреда.
Мои внутренности сжимаются, и я едва могу дышать, когда наблюдаю за ним.
Один из Адских псов выходит вперед и хватает Вульфа за плечо, чуть ли не срывая с мотоцикла, но тот продолжает держать руки поднятыми в знак капитуляции и позволяет проводить его к зданию клуба. Когда они подходят ближе, мое сердце подскакивает к горлу, потому что я вижу, не только как Адский пес держит Вульфа за шиворот его куртки, но и пистолет, направленный Вульфу в поясницу. Я прижимаю руки к окну, пытаясь подобраться поближе, и, прежде чем они исчезают под крышей веранды, взгляд Вульфа устремляется наверх, будто он все это время знал, что я здесь. Он смотрит на меня буквально несколько секунд и подмигивает.
Он, черт возьми, подмигивает!
Я отхожу от окна и тяжело опускаюсь на диван, однако спустя всего минуту снова встаю и начинаю расхаживать по комнате.
Вульф здесь. Он решил сдаться или пришел поговорить со своим отцом? Они начали вести переговоры?
Я подхожу к двери и прижимаюсь ухом к прохладному дереву. Ранее мне удалось расслышать какой-то разговор в главной комнате, и если на этот раз они будут достаточно громкими – я надеюсь, что расслышу их голоса. Но сейчас я слышу лишь тишину, пока на лестнице не раздаются шаги. Я спешу обратно к дивану, чтобы сесть на него прежде, чем дверь распахнется, и притвориться, что не подслушивала. Конечно, подслушивать – это бессмысленно, но тем не менее, вероятно, наказуемо.
– Видишь, с ней все в порядке. – Цербер отходит в сторону, и в комнату врывается Вульф.
В одно мгновенье я оказываюсь на ногах, а в другое он двумя шагами пересекает комнату и останавливается передо мной. Он колеблется лишь секунду, позволяя себе осмотреть мое тело сверху донизу, а затем притягивает к себе, крепко обнимая. Я прерывисто выдыхаю и обнимаю его в ответ.
Он настоящий, а его мышцы настолько крепки, насколько я их помню.
– Ты в порядке? – Губы Вульфа касаются моего уха, и я сглатываю.
– Да, учитывая все обстоятельства.
Вульф кивает и медленно отпускает меня из своих объятий, оглядываясь на дверь.
– Ты не можешь оставить нас на минутку?
– Я могу дать вам все пять, – фыркает Цербер, и дверь за ним закрывается.
Когда мы с Вульфом остаемся одни, я сразу же беру его за руки.
– Пожалуйста, скажи мне, что ты здесь, чтобы вытащить меня из этого места.
– Я пытаюсь.
– Аполлон… – Боже, меня все еще тошнит от того, что произошло в больнице. Рассказал ли он Вульфу о том, что произошло?
– С ним все в порядке, – заканчивает Вульф за меня. – Он зол, но с ним все в порядке. Папин прихвостень не нанес непоправимого ущерба, и его выписали тем же утром, а Джейс…
– О боже!
Как я могла забыть о Джейсе? Посреди всего этого хаоса я совсем забыла о том, что в него стреляли. И теперь, когда эти воспоминания выдвинулись на передний план моего сознания, мне нужно подтверждение его состояния.
– Он мертв? Не так ли? Я помню, как в него стреляли…
Мой поток слов останавливает выражение лица Вульфа.
– Он жив. Вероятно, он хотел бы, чтобы было наоборот, после того как он позволил Титанам добраться до тебя. Но он жив и такой же ворчливый, как обычно.
Я смотрю на него и пытаюсь осмыслить его слова.
