Боевой разворот. И-16 для «попаданца» - страница 23

– В общем, ты это, держись, Костик… Те «лапотники», которых ты от аэродрома отогнал… за что спасибо тебе огромное… они, словом… бомбы-то сбросили… Куда попало… вот… Ну и одна, двухсотпятидесятка, похоже… В общем, на тот дом попала, где ты квартировал… а там все, и Варя твоя, и хозяева с детьми… словом, одна большая воронка… Петрович рассказал.

Никогда в жизни и представить себе не мог, что бывает такая боль!

Никогда в жизни и представить себе не мог, что бывает такая боль… Словно оглушенный, взял еще стакан, без малого полный. С готовностью протянутый откуда-то сбоку. Опрокинул и закусил. Занюхав рукавом. Тут же кто-то налил и третий. Жахнул и его. Потом какое-то время сидел, оглушенный. Болью и водкой. Водкой и болью…

Проснулся от тряски за плечо. В палатке, на нарах. В настежь открытый проем яростным потоком хлещет не вовсе ранний уже свет, голос Петровича: «Товарищ младший лейтенант, вставайте, комполка кличут!»

Взлетел с места эдаким ванькой-встанькой. В горле чуток сушит. Ах да, с похмелья… Но никаких других негативных ощущений. Что значит молодость и здоровье. Лишь, когда пробудился, шевельнулась невыносимой тоской вчерашняя боль. Без обычных утренних процедур быстро оделся и рванул на КП. Впереди спина Петровича качается. А время-то не раннее. Похоже, дали поспать. Алкоголику. Последний раз такое со мною было, клянусь. На часах полдевятого аж. Аэродром живет. В зените четверка «чаек» жужжит кругами. Остальные частью, похоже, вылетели, частью возвращаются. Обычная суета под рев моторов.

А это еще что за явление народу? У ближнего ко мне края аэродрома стоит, чуть накренившись, СБ[60]. Капитально побитый, как становится видно по мере приближения. Я эту марку слабо знаю. Помню только, горели они здорово. Говорят. Но этот не загорелся. Хотя досталось ему очень даже не слабо. Кровищей залит от кабины штурмана и аж до хвоста. Из живого столько крови вытечь не может. И из одного тоже. Опыт есть, увы. У меня, не у Костика. Чуть отвлекся – того и замутило. Отставить!

У КП встречает Фролов.

– Ты как?

– В норме. К бою готов. Даже очень готов.

Кивнул. Подходим к Бате. Рядом с Батей замполит, Шульмейстер и, что интересно, Петрович. Ждут меня. Уже интересно. Опуская «би-и-ипы»:

– Костик, – это Батя, ласково так, – ты у нас, говорят, бомбы швырять с пикирования наловчился, да так ловко, что аж душа не нарадуется.

– Товарищ майор, я на СБ не умею совсем, слабо, чессло!

– Ну зачем на СБ. С него только бомбу возьмем. А так – на твоем родимом. Петрович докладывает, на него экспериментально бомбодержатель ставили. Под ФАБ-250. Держатель потом сняли и дырки заклеили, но в ЗИПе он остался… зачем-то… и крепеж под него имеется. Восстанавливать заканчивают уже.

Как выяснилось, с самого что ни на есть раннего с ранья железнодорожный мост через Буг, что вблизи Бреста, атаковала полная девятка СБ. Не наши, с 13-й бад. Разрушить чтобы. А заодно и шоссейный, если получится. Вернулись вдвоем, вдрызг покалеченные, даже не долетев до места. «Мессеры» перехватили. Как-то уж очень задолго до цели. Но – задача поставлена. Собрали по-быстрому все, что осталось, а оставалось еще две неполных девятки тех же СБ, надыбали где-то звено «ишаков» в сопровождение и отправились. С тем же примерно обескураживающим результатом. Единственное, что один из СБ, круто покалеченный, с умирающим пилотом, а остальными и вовсе уже, искал-искал площадку для вынужденной да и сел к нам, а пара бомб, ФАБ-250, что существенно, не сбросилась из бомбоотсека, поврежденного едва ли не первой же очередью. Повезло, что не сдетонировали. В принципе с бомбами и штатно садиться запрещено, а уж аварийно… Наши тут же соображать принялись, а нельзя ли эти самые ФАБы да под наши «ястребки» приспособить. Оказалось – нельзя-таки. В смысле, долго очень и сложно. За одним небольшим исключением. В моем, что интересно, лице. Которое очень даже не против. Но!