– Вижу Кваквасу и Фенрица. Лежат под фонарем у большого камня в тоннеле, кто-то из них курит споры…
– Фенриц, вроде, некурящий, – заметил Федор.
– Там тупик, – продолжал доклад контрразведчик. – В другую сторону широкое поле блестящей травы, дерево из цветных камней на холме. Статуи гномов, большой амбар с открытыми воротами. У ворот фигура высокого худого существа и много толстых маленьких. Они размахивают руками и очень волнуются… Маленькие с мешками или котомками. Пошли куда-то прочь, высокий один остался… Тоже пропал. Больше ничего.
– Жнецов не видать?
Босяк вздрогнул и скатился с облучка как ошпаренный.
– Нет-нет, и меня тоже уже не видно, – пробормотал он. – Разрешите вернуться в дерьмоуборочным работам?
– Валяй, – кивнул комдив. – Пожалуй, надо объявить короткий привал. Быстро перекусим грибочками и двинем в сторону этого амбара. Как считаешь, камрад?
– Аналогично, брат комдив, – сказал Федор и крикнул в сторону черепахи: – Эй, Нуггар, маркитантки, заканчивайте драить панцирь. Пора кашеварить. Да руки сперва помойте, это ко всем относится, а то нахватаетесь черепашьих вирусов!
Гоблины радостно загудели. Походная жизнь в экспедиции налаживалась.
* * *
Узкоколейка вела в открытые металлические ворота длинного приземистого здания, построенного в распадке между двумя относительно крутыми холмами. Квакваса и Фенриц, высланные вперед, сигналов об опасности не подавали. Наоборот, выразительными знаками показывали, что все в порядке, и отряд должен поторопиться.
Черепаха вразвалочку вползла под жестяную крышу и остановилась по команде Отожа, которому подал знак верховой Маггут. Комдив стоял внутри бронепанциря за боевым посохом, держал палец на спусковом крючке и был готов испепелить любого, кто проявит враждебность. Стволов устроился рядом, готовый, если потребуется, отдавать солдатам приказы. Афроорк придерживался старинных норм военного руководства и сражался впереди войска, частенько забывая в пылу боя об обязанности командовать.
В кормовой части тихонько сидели маркитантки.
Отряд гоблинов в вагонетке сохранял настороженное молчание, ощетинившись холодным и магическим оружием. На облучке восседал десятник Боксугр, собранный и внимательный.
Экспозицию освещал одинокий фонарь над воротами, который явно готовился потухнуть, да яркий пучок света из небольшого оконца в стене. Всю левую часть амбара занимали помещения неизвестного назначения с отдельными входами, а в правой виднелись рельсы, уже с каменными шпалами.
– Боксугр, проверь осторожно помещение, где окошко светится, – тихо сказал Федор. – Жрадк, ты с ним, мало ли какие там некромантские ловушки.
Гоблин и карлик-эльф слезли с вагонетки и двинулись к двери, рядом с которой сияло единственное освещенное окошко. Внезапно дверь распахнулась, и в ярком проеме возник высокий и худощавый человек в чистой одежде и с папкой подмышкой – похоже, чиновник мертвецкого перевалочного пункта.
– Вернулись все-таки, трусливые гномьи дезертиры! – злорадно воскликнул он и прищурился, приноравливаясь к полумраку. – Прикатили жмуриков? Большая поставка? Эй, а вы кто? Посторонние в государственном учреждении! Немедленно предъявите документы или покиньте территорию перевалочной базы! Э… – Он вдруг осекся и отступил. – Зомби-гоблины и зомби-черепаха… Так эти глупые гномы были правы! Прозерпина!..
Он уже собрался метнуться внутрь и захлопнуть дверь изнутри, но не успел сдвинуться с места. Сильная рука Боксугра перекрыла ему путь с одной стороны, с другой оскалил зубы Фенриц.
