С искренним удовольствием признаю:
– Вы очень любите животных и свою будущую профессию. Это здорово.
– А как же иначе? Вас Евгений зовут?
– А вы – Эльвира?
– Да. Если хотите, можем на «ты».
– Конечно. Так проще.
– Ты кем работаешь, Евгений?
– В данный момент нахожусь в отпуске.
– А между отпусками?
– Служу в отряде боевых пловцов. Ныряю, как этот дельфин, только плавать под водой так хорошо еще не научился.
Наш пациент постепенно отходит от болевого шока. Продолжая удерживать хвостовой плавник, я ощущаю невероятную силу в его мышцах.
Яшка ничего не боится: ползает по глянцевому телу, издает какие-то звуки, прижимается к нему.
Вскоре девушка заканчивает врачевание, собирает и складывает медицинский инструмент в свой блестящий чемоданчик.
Спрашиваю:
– Что с ним делать дальше?
– Не знаю. Он здорово ослаб. Неплохо бы предложить ему живой рыбы.
– Сейчас устроим. – С надеждой смотрю на десяток рыбаков, сидящих на пирсе с длинными удилищами. – Пяток минут подождешь?
– Конечно.
Выудив деньги из кармана шорт, несусь на пирс.
Рыбачки сговорчивы: продадут – еще наловят, и вскоре я возвращаюсь с целым пакетом живой кефали.
Вначале дельфин не реагирует на угощение. Эльвира настойчиво гладит его, уговаривает. Что-то по-своему пытается объяснить и Яшка.
В конце концов, афалина нехотя съедает одну рыбешку, вторую… Аппетит постепенно просыпается, и пакет медленно, но верно пустеет.
– Ну вот и славненько. Молодчина, – нахваливает девушка. И легонько касается моей руки: –Женя, у меня к тебе просьба…
Она звонит по мобильнику маме и говорит, что нужно задержаться на берегу возле дельфина до позднего вечера. Подумав, мать соглашается, при этом просит передать мне трубку и довольно строгим голосом требует точно к полуночи доставить юную особу домой.
Деваться некуда – соглашаюсь.
Турция, Стамбул.
Одиннадцать месяцев назад
Подготовка сотрудников турецкой национальной полиции всегда вызывала зависть у тех, кто противостоял турецкому закону. «Башибузуки» неплохо владели единоборствами, лихо справлялись с вождением любых марок автомобилей и мотоциклов, отлично стреляли, обладали отменной физической подготовкой. Потому-то, оказавшись раненным в ногу на мотоцикле с неисправным двигателем, Башкурт здорово растерялся. Что же делать? Как сбежать с небольшой площади?
Спасительная идея приходит тотчас, стоило взгляду скользнуть по зеленоватой глади пролива. Море! Его спасет только море!
Башкурт резко поворачивает руль влево, и двигающийся по инерции мотоцикл перелетает через несколько ступенек.
Пристань. Лавируя между препятствиями, главарь банды выбирает край пирса, свободный от брустверов и бортиков.
Вот он – рядом с отдельно стоящим зданием кафе.
Пристань сзади, короткий пирс, прыжок. Секундный полет и… жесткий удар о воду.
Башкурт с детства умел отлично плавать и нырять. Помимо родственных уз, любовь к морю была единственной нитью, связывавшей его с младшим братом Денизом. Они росли в небольшом приморском городке Зонгулдак, где почти все взрослое население занималось углем – добычей в глубоких шахтах или его погрузкой в порту Эрегли. Ну а дети были предоставлены сами себе и при первой же возможности неслись стайками к берегу, где удили рыбу, плескались на каменистых пляжах. Тогда Башкурт с Денизом и научились плавать быстрее, нырять глубже, а задерживать дыхание дольше других.
Оказавшись в воде, Башкурт не спешит разжать ладони и отпустить в пучину тяжелый мотоцикл. Зачем? Пусть утянет поглубже, чтоб ублюдкам из национальной полиции не удалось вторично его подстрелить.
