Бог-Близнец - страница 13

Он вышел из номера. Около двери стоит охранник из СЗР. Серые брюки и рубашка, чёрные галстук и берет – форма символизирующие скромность Религии. Высокий, статный. Вежливо поздоровался, спросил, может ли чем помочь, указал где нужная комната. Как Смирнов и думал, на этом этаже она есть, причем довольно близко.

А молельная просторная. В освещаемой светом из окна и единственной лампой в строгом зелёном абажуре комнате поставили по четыре просторных кресла. Перед каждым – стекляный столик с пепельницами и, как и положено в молельнях, разложенными газетами и журналами – человек, даже оставаясь наедине с собой, должен не отрываться от мира. А на нижних полках аккуратно разложены Книги – записанные слова Создателя о жизни, мироздании, месте человека в нём. Газеты – самые свежие, а книг по религии – девять, на самых распространённых в мире языках: английский, французский, русский, арабский, китайский, японский, хинди, ацтекский, инкский.

Никого нет. То, что надо. Александр сел на одно из кресел, смотрящих в окно. На ярком голубом небе застыли редкие облака и вездесущие дирижабли с рекламой. Под ними тянется бесконечная пятидесятимиллионная Москва.

Так что же это за смятение? Он оказался рядом с Создателем! Миллиарды о таком даже мечтать не могут. А он… Сложно описать. Как будто самые большие радость, счастье, самое важное, что могли быть в жизни, произошли, разом обрушились на него, и чувства отказали от такого напряжения. Наверное, он должен по потолку скакать от радости. Ведь если задуматься, сам Бог. И ты – рядом с ним… Почему он не радуется, как рады благославению паломники? Наверное всё же слишком много всего этого навалилось… То есть это потрясающе! Но как-то «бытово»…

В дверь легонько постучали. Саша вздрогнул. Обычно в молельные комнаты входят без стука. Это оказался отец Иоанн.

– Александр, вы не будете против?

Вообще в молельнях не принято разговаривать, спрашивать разрешения войти. Сколько бы ни было соседей, человек заходит молча, размышляет, если надо, читает Книгу в поисках ответа, не ища совета других людей, и ни слова не сказав, уходит.

– Вижу, вы смущены. Да, знаю, что не по правилам разговаривать здесь, но, боюсь, я не смогу потом уделить вам время наедине. А ведь я знаю, каково вам в таком положении, у нас, в Религии собирали информацию всю, что могли, о Богородицах и их семьях. Есть даже не одна книга о психологической помощи их мужьям, представляете?

– Если честно, то нет.

– Скажите, вас что-то уже беспокоит?

Перед священником врать грешно.

– Да.

Отец Иоанн сел в кресле по правую руку.

– Не можете пока обозначить, что именно?

– Наверное…

– Не беспокойтесь. Через это проходит большая часть мужей Богородиц. Вам будет тяжело. И порой Марии будет не до вас – в ней часто будет пробуждён Бог, чем ближе к родам, тем чаще. Это тяжело. И я готов помочь вам, чем смогу.

Они на некоторое время замолчали. Да, дело именно в этом. Из-за Бога из его жизни пусть временно, но пропадает его половинка, его любимая. И быть без неё… Это непривычно, неправильно.

– Кстати, сон у вас как, нормальный? Не беспокоит?

– Нет, всё нормально.

– Хорошо.

Сановник громко выдохнул, встал.

– Не волнуйтесь, Александр. Мария останется с вами потом, ваша пара будет с радостью и гордостью вспоминать это благо. А сейчас восстанавливаю привычный порядок вещей и оставляю вас одного.

Он уже подошел к выходу, повернувшись, сказал: