Бог, которому нужен врач - страница 3

Вполне возможно, что в квартиру забрались студенты африканцы или китайские торговцы и оставили этот знак, ничего не взяв и закрыв дверь снаружи. Да, я нисколько не буду удивлен, если это сделали мои соседи по коммунальной квартире – экзотичные личности. Узнав о моем отказе, покупатель, который уже приобрел все комнаты в бывшей коммуналке, исключительно сильно расстроился. Расстроился настолько, что назначил моими соседями всевозможных гостей нашей неприветливой страны – от мексиканцев до тайцев, камбоджийцев и ангольцев, чтобы сделать жизнь второго владельца невыносимой.

Любой добропорядочный гражданин, который любит заполнять скучные формы на каком-нибудь очередном государственном сайте, учитывающем налоги или еще что-нибудь подобное тоскливое, он бы сбежал отсюда при первой возможности.

Подселенные ко мне зарубежные студенты беспорядочны и хаотичны. Они слушают громкую музыку, кричат, дерутся и очень много пьют. Если вам скажут, что русские много пьют, бегите от такого человека как можно дальше. Больше всех на моей памяти пил Рене – конголезец со впалыми и пустыми глазами, белыми, как мурманский снег. С глазами, которые я ни разу не видел трезвыми. Стоило выйти в общий коридор коммунальной квартиры или на этаж, независимо от времени суток, можно было встретить там его с бутылкой пива в руках и дымящейся сигаретой.

В любое время года, дня и ночи он был облачен в черные спортивные штаны, на голых ступнях красовались черные, погрызенные неведомым животным шлепки. Мне всегда казалось, что их привезли из Африки, что эти самые шлепки погрызла домашняя гиена, они ведь любят заводить гиен там в Африке, насколько я знаю.

В любое время дня или ночи он говорил с кем-то из родственников по видеосвязи, говорил очень громко, эмоционально, говорил темпераментно и даже артистично, почти как немецкий турист. Меня терзали смутные сомнения, что не с родственниками он говорил, не с друзьями, казалось, что он беседовал с самим собой; записывал монологи на видео, а потом сам же их и комментировал. Можно предположить, что и выпивал он только от выстригающего одиночества и невозможности пообщаться с настоящими живыми людьми на родном языке, ведь нет ничего хуже невозможности поговорить с родными на родном языке. И поэтому Рене потерялся в отблесках собственных отражений, запутался сам в себе и переобщался с собственным демоном.

Иногда его пьяные африканские друзья выходили из квартирки и пытались увести Рене спать. Рене непреклонен, непробиваем и устойчив как линкор, поэтому вся пьянка перетекала на лестничную клетку. В такие моменты, на каком языке я бы не говорил и что бы не произносил гордым сынам континента слоновой кости, они отвечали, что у меня очень хороший английский, даже если в качестве шутки я обращался на сербском.

Сербский, русский, английский – какая им, черт возьми разница, по их родным меркам, они были дальше Марса, и, уровень стресса был соответствующий. И тоска по родине была колючая, какую только и могут чувствовать африканцы, евреи и русские. Хотя какое дело африканцам до русских, если они не распутные и доступные женщины, для которых секс с негром – самое главное приключение в жизни.

Но факт остается фактом – несгибаемый Рене нес службу так же бдительно, как я охранял квартиру, оставленную во владении нашего рода, мой метафизический склеп.

Есть только одна разница между нами, кроме цвета кожи.