– Дай подумать…
Она нашла бумагу и ручку. Вместе они набросали список, обсуждая каждый пункт, с чем-то соглашаясь, а что-то отбрасывая.
– Ты точно найдешь дорогу в Минанетт? – спросила Бекки.
– Дин сказал так: едешь по асфальтной дороге десять миль и не моргаешь.
– Похоже на него.
В дверях они поцеловались – сухо, как губка с грязной поверхностью. Монтгомери прошел к «гольфу», обогнул его, бросил взгляд в зеркало заднего вида – нет ли кого в салоне.
Бекки уже ретировалась внутрь.
– Этакая возвышенность, – пробормотал он и сел за руль.
Когда десятая миля подошла к концу, первое, что Монтгомери увидел, – заправочную станцию с мелким магазинчиком при ней. Огромная вывеска над дверью сообщала:
«ПОПОВЬЯ ЛАВКА».
Хмыкнув, Монтгомери проехал мимо и принялся обследовать городок. Или назвать местечко иначе – поселок, община? Любое из этих слов в данном случае смахивало на предельно вежливый эвфемизм.
Но атмосфера тут царила приятная, как и подобает тихой гавани. Маленький городок из числа тех, где время течет медленно и ничего из ряда вон не происходит – вот что собой представлял Минанетт.
А может, он испытывал такое облегчение лишь потому, что на время оказался вдали от Бекки. От ее взгляда затравленного зверя.
Он миновал автоматизированную прачечную с вывеской «Минанеттский чисторан». Были тут и почтовое отделение, банкомат в будке, похожей на общественный нужник, и россыпь лавчонок.
Вблизи дороги примостилось несколько домов. Как асфальтовые, так и глинистые дорожки разбегались от них во все стороны, уводя куда-то популяцию городишка, которая, согласно Дину, насчитывала около пяти сотен душ. Монтгомери цифра виделась внушительной, но не так уж много требуется от поселка, чтобы обслужить пятьсот человек. К тому же неподалеку находились Ливингстон и Лафкин: если чего-то не было здесь, можно было сыскать там.
Он поехал дальше. А вот и школа – местный ее аналог, ужасно маленькая и, надо думать, обслуживающая все классы, от начальных до старших. За ней – лес по обе стороны дороги. Экскурсия по поселку с гордым названием Минанетт подошла к концу.
Развернувшись, Монтгомери поехал обратно к «Поповьей лавке». Вот там, надо думать, кипела жизнь.
Перед бензоколонками стоял припаркованный пикап. Старикашка в заляпанной серой форме накачивал его топливом, когда Монтгомери подрулил и вышел наружу. Впервые он заметил, насколько тут свежий воздух. В Гэлвистоне всегда пахло так, будто какой-то гигант размахивал своим несвежим бельем перед аэродинамической трубой.
Старикашка в форме заправщика обернулся и стрельнул в Монтгомери глазами. Его взгляд обшарил новоприбывшего с головы до пят, подмечая: раньше этого типа не было.
Монтгомери кивнул ему.
– Щас подгребу, – пробухтел старик.
– Не торопитесь.
Длиннопалая коричневая длань показалась из окошка пикапа и вручила старику – тому самому Попу? – несколько банкнот.
– Сдачу отсчитаю, – сообщил старик. – Щас.
– Жду, – ответствовал женский голос.
Монтгомери он понравился. Бархатистый, с подспудными сельскими нотками. Такие голоса обычно у дам, что пьют виски, не разбавляя, всегда обретаются в кругу мужчин и, очутившись в одной с тобой постели, обвивают, подобно кольцам анаконды.
Секс. Вот о чем он сейчас думал.
Почему бы и нет?
Какой ты, оказывается, пронеслась мыслишка. Примерный, понимающий муж.
И все-таки он чуть прошел вперед – туда, откуда можно было заглянуть в кабину пикапа. Лицо водительницы ему понравилось. Ширококостное, но привлекательное. И даже очень. Макияжем она не пользовалась. Каштановые волосы ниспадали до плеч.
