Мария вышла ему навстречу, поцеловала в подставленную щеку.
– Ну наконец-то! Что сегодня? Опять совещание с депутатской комиссией? Одни мучения эти ваши комиссии и никакого толку, – Мария заботливо приняла пальто, повесила его на «плечики».
Виктор раздевался молча. Мария радостно щебетала вокруг мужа.
– Вообще не видимся с тобой. Я на следующей неделе снова в Мюнхен на конференцию, ты послезавтра не помню уж куда… Иришка нас совсем не видит. Родители, называется… Хоть бы отпуск в этом году совпал. На море могли бы вместе поехать. Давно же в Испанию хотели, ну, или в Крым хотя бы.
На кухне Мария поставила чайник. Вошла Ирина. Виктор балагурил и шутил с дочерью:
– Иришечка, балерина ты моя любимая, устала, наверное? – он нежно обнял дочь.
– Эй, а меня? – Мария в шутку попыталась сделать круг из объятий, но неловко задела и уронила на пол вазу, стоявшую на столе.
– Хорошо, не разбилась, – она бросилась поднимать вазу.
Виктор и Ирина молча смотрели, как Мария протирает вазу тряпкой и подносит ее к свету, чтоб убедиться в отсутствии трещин.
Наконец Виктор нарушил тишину:
– А давайте махнем куда-нибудь? Все бросим и уедем? На море в Испанию, например?
Мария растерянно произнесла:
– Когда? Мне не дадут отпуск, у нас сезонная эпидемия гриппа на носу…
Ирина скривилась:
– У тебя вечно что-то на носу!
– Так, девочки, не ругаться! – Виктор ласково прикрикнул на них. Схватил в охапку обеих и прижал к себе.
Мария потерлась о его щеку:
– Я так соскучилась…
Ирина прильнула к отцу:
– Папусь, давай вместе поедем в Испанию, пойдем по магазинам, зайдем в наше кафе, где, помнишь, мы мороженое ели? А мама пусть своих сопливых пациентов лечит.
Мария удивленно посмотрела на дочь:
– Эй, как это? Дочь, ты чего это против меня собираешься дружить с папой? Так нечестно, – Мария попыталась перевести в шутку неприятный ей разговор.
Ирина глотнула чаю, взяла телефон:
– Спокойной ночи, предки! Решайте сами.
Девушка удалилась к себе в комнату.
Мария повернулась к Виктору:
– Как это у тебя получается найти с ней общий язык? И я совсем не понимаю, когда я его потеряла.
– А ты поменьше сопли вытирай своим деткам. А то – дежурства на тебе, симпозиумы – на тебе, внеурочные вызовы – тоже ты. А нам с Иришкой что остается, когда тебя вечно нет? Только дружить. Тяжкая доля сближает, – Виктор совсем не хотел ругаться.
Он подошел и чмокнул жену:
– Не переживай. Она любит тебя. Только характер у нее – не сахар. Надо с этим считаться.
Мария, воодушевленная этой лаской, нежно заглядывала в глаза супругу:
– Сто лет уже вместе, а так люблю тебя, улетаю и сразу начинаю скучать. Вот, веришь ли, прямо сажусь в самолет и начинаю скучать – как будто часть меня осталась где-то, а вторая часть и ноет и зудит, – Мария обняла Виктора, прижалась к нему. – Вообще друг друга не видим. Ну расскажи, что там у тебя на этих комиссиях?
Виктор легонько отстранился от жены:
– Да что там на комиссиях?! Ничего нового – сплошные законопроекты рассматриваем, вопросы решаем.
Мария заваривала чай и говорила какие-то обычные домашние глупости, пытаясь вернуть мысль мужа к семейным делам.
– А у нас скоро годовщина свадьбы, давай ресторан закажем? Давно ведь не гуляли весело, громко, широко, как в молодости! А помнишь, на третью нашу годовщину твой Вовка напился и свалился в Неву? А на дворе осень! Я потом его лечила от пневмонии. А помнишь, Иришка маленькая была и стихи читала? Просила, чтобы ее подняли на стул, чтобы все ее видели и слышали, а ты откуда-то приволок стремянку и поставил ее на самую высокую ступеньку, – Мария засмеялась. – А на десятую годовщину ты налил мне ванную шампанского и заставил там лежать. А я опьянела через пять минут и заснула… Вить? Ты вообще меня слышишь?
