Бог злости - страница 13

Поскольку обе они очень сентиментальны, если я предложу уехать прямо сейчас, то покажется, словно я убегаю от родителей или что-то в этом роде.

Но это не так.

И действительно, я тоже буду чертовски скучать по ним. Может быть, даже больше, чем Ава и Сесили будут тосковать по своим близким, но иногда мне просто не нравится находиться рядом со своей семьей.

Когда я спускаюсь с лестницы, за обеденным столом уже оживленно.

Мама выкладывает перед Брэном яйца, а папа помогает, но по большей части мешает, потому что трогает ее при каждом удобном случае. За что она его ругает, но все равно смеется.

Я останавливаюсь у лестницы, чтобы полюбоваться на них. Такая привычка сформировалась у меня еще в подростковом возрасте, когда я мечтала о собственном прекрасном принце.

Папа большой, высокий, мускулистый и белокурый, словно бог викингов, как любит называть его мама. Он также является одним из двух наследников состояния Кингов. Мужчина из стали и без жалости, о чем часто пишут в СМИ.

Но рядом с мамой и нами он самый лучший муж и отец. Человек, который привил мне более высокие стандарты.

С детства я видела, как он обращается с моей матерью, как будто не может дышать без нее. И я видела, как она смотрит на него, как будто он ее защитник. Ее щит.

Ее партнер.

Даже сейчас она качает головой, когда папа скользит рукой по ее груди и украдкой целует губы.

Ее щеки краснеют, но она не пытается его оттолкнуть. Я унаследовала ее рост и насыщенный цвет зеленых глаз. Но во всем остальном мы разные, как ночь и день.

Мама такая талантливая художница, но я совсем не дотягиваю до ее уровня. Она сильная женщина, а я просто… я.

Брэн не обращает внимания на публичное проявление любви рядом с ним, элегантно нарезая яйца и сосредоточившись на своем планшете. Возможно, читает какой-нибудь искусствоведческий журнал.

Мама замечает меня первой и быстро отталкивает папу.

– Глин! Доброе утро, малыш.

– Доброе утро, мама. – Я натягиваю на лицо самую сияющую улыбку, бросаю рюкзак на стул и целую ее в щеку, затем папу. – Доброе утро, пап.

– Доброе утро, маленькая принцесса. Куда ты улизнула прошлой ночью?

Я резко отступаю назад и смотрю на Брэна, который просто пожимает плечами.

– Не только я заметил.

– Я просто выходила подышать воздухом, – шепчу, опускаясь на стул рядом с братом.

Мама и папа занимают свои места, отец располагается во главе стола. Он берет вилку и нож и говорит, пока еще не приступая к еде.

– Ты могла подышать воздухом в пределах участка. Разгуливать по ночам опасно, Глиндон.

Ты даже не представляешь, насколько прав.

Я делаю глоток апельсинового сока, чтобы не дать себе пережить гнилые воспоминания прошлой ночи.

– Оставь ее в покое, Леви. – Мама передает мне вареное яйцо – вкрутую, как я люблю – с улыбкой. – Наша Глин уже большая девочка и может сама о себе позаботиться.

– Нет, если на нее посреди ночи нападет какой-нибудь сумасшедший подонок.

Я поперхнулась соком, который попал не в то горло. Брэн передает мне салфетку и странно смотрит на меня.

Дерьмо.

Пожалуйста, не говорите мне, что все написано на моем лице.

– Не накликай беду, – говорит мама, нахмурившись, а затем указывает на яйцо. – Ешь, милая.

Я набиваю рот яичным белком, а мама качает головой, когда почти весь желток я выбрасываю.