Дуся выпил чаю, закусил конфеткой.
– И шео... – попытался спросить он, но с полным ртом не получилось. Прожевал. – И чего? Ну, она помешана на внешности, за собой ухаживает, а за сыном не следит, так, что ли?
– Я бы не так сказал... Просто... в один из моментов они потеряли нить взаимопонимания. У Марсель слишком строгие требования, а Кеша... он по натуре ближе ко мне, а я... я не находил времени...
Дуся не знал, как спросить дальше – стеснялся, да к тому же и рот был забит конфетами, поэтому он для приличия помолчал, а потом, погрустнев, спросил:
– Ну а... а с женским полом у него как было? Девушки там... любовницы...
– Девушки... да нормально у него было с девушками. Были... Да вы лучше у Марсель спросите, она – женщина, ей все эти амуры ближе... – как-то непонятно отговорился Викентий Филиппович и снова позвал горничную: – Ирина Степановна! Проводите гостя, у меня уже время кончается... Простите, больше не могу уделить вам внимание, дела...
Он поднялся и, не обращая внимания на растерянного Дусю, у которого имелась еще парочка вопросов, величаво вышел из комнаты.
– Вот те здрасьте! – захлопал глазами Евдоким, уставившись на Ирину Степановну.
– А я бы сказала: до свидания. – Чуть склонила голову та и настойчиво предложила: – Пройдемте.
– Нет, погодите, а может... а вот вы что скажете про вашего молодого хозяина? – встрепенулся Дуся.
– Ничего. Я здесь работаю горничной, а не представителем желтой прессы, – гордо надулась дама.
– Очень жаль, очень жаль... а охрана здесь имеется? – на всякий случай уточнил Евдоким Филин. Если охраны нет, так можно и задержаться – побродить, посмотреть... может, какие отпечатки, хотя на фига они сдались?
– Имеется, – коброй взглянула на него горничная и добавила: – Усиленная.
– Ну тогда, что ж... тогда не могу больше порадовать вас своим присутствием.
– Да уж, более не радуйте...
Дуся вышел из дома Глоховых с таким привкусом во рту, как будто проглотил клопа-вонючку. А ведь ел-то одни только дорогие конфеты!
Он еще вертел головой, вспоминая, в какой стороне остановка, когда его кто-то настойчиво дернул за рукав.
– Ой, мамочки! – от неожиданности по бабьи взвизгнул сыщик.
– Дуся, не ори! – долетело до него из-за кустов. – Это я – Раиса!
В кустах и в самом деле пряталась медсестричка Раечка, которая упрямо набивалась ему в спутницы жизни.
– А ну вылазь из чужих зарослей! – окрысился на нее Дуся. – Здесь охрана имеется! Усиленная! Из-за тебя и меня сейчас загребут!
Раечка показалась из кустов, старательно стряхивая с джинсов прилипшие колючки, и деловито защебетала:
– Между прочим, я тебе подогнала одного стоящего свидетеля.
– Какого свидетеля?! Ты... пойдем, отойдем подальше... – потянул ее в сторону от глуховского забора Дуся, а уж отойдя, дал волюшку нервам. – Ты вообще как здесь оказалась?! Какого черта за мной по пятам таскаешься?! Ты следишь за мной, что ли? Да кто тебе вообще дал право?!!!
– Да никто, чего ты так разорался, – отмахнулась вредная девка. – Я ж тебе сказала: хочу закрыть тебя своей грудью.
– Ты!.. Ты вообще-то свою грудь видела?!! Чем там закрывать?!! – не удержался Евдоким. – И вообще, следить за мной, это... это... Вот дрянь какая!
– Я ж просила – не ори. Короче, свидетеля допрашивать будем? – ничуть не испугалась медсестра. – Между прочим, я вчера хотела специально отпуск взять по семейным обстоятельствам, а меня не отпустили. Пришлось уволиться. Я даже на выходное пособие рукой махнула. Теперь тебе придется меня за собой таскать, все равно не отстану. Ну так вот, а потом я... нет, ну конечно же, я за тобой следила! Мы еще в детстве играли в сыщиков-воров...
