– Это ведь ваши полицейские машины так здесь наследили? – спросил он.
– Ну да, за три дня тут много кто ездил, – подтвердил майор. – И наши, и прокуратура, и криминалисты. А вы что же, надеялись здесь найти следы убийц? Это прямо как в старом детективе.
– Сейчас я, конечно, здесь ничего не найду, – отвечал Гуров. – А на другой день после убийства, пока тут весь полицейский автопарк не проехал, пожалуй, можно было кое-что увидеть.
– Ну что, теперь поедем к реке? – предложил майор.
– Ты езжай, – сказал сыщик. – А я хочу пешком пройтись. Ведь тут недалеко?
– Ну, как недалеко? Около километра будет.
– Ничего страшного. Около километра я с удовольствием прогуляюсь, тем более что погода хорошая.
– Ладно, тогда и я с вами, – сказал Моторный.
Он вернулся к машине, приказал водителю одному ехать к реке, после чего присоединился к сыщику.
Гуров понял, что майор не может преодолеть в себе некий барьер преклонения перед московской знаменитостью, на «ты» не перейдет, и перестал обращать на это внимание.
Они спустились с шоссе и углубились в лес. Гуров шел не спеша, внимательно глядя по сторонам.
Внезапно он остановился, уставился в землю и спросил:
– Скажи, Вадим Евгеньевич, а вот эти следы ты видел?
На мягкой осенней земле отчетливо были видны отпечатки колес машины, уводившие в сторону от проселка.
– Нет, тут мы не смотрели, – неуверенно произнес Моторный.
– А следы-то свежие! – заметил Гуров. – Может, это кто-то из ваших?
– Может быть и так, – согласился майор.
– Ну-ка, давай посмотрим, куда они ведут, – предложил сыщик и пошел лесом, стараясь не наступать на следы колес.
Моторный следовал за ним.
Так они прошли метров пятьдесят. Впереди показался густой мелкий осинник, почти не облетевший. Следы обогнули его и оборвались.
– Здесь они остановились, – сказал Гуров, присел на корточки, принялся внимательно разглядывать землю, потом поднял глаза на майора и проговорил:
– Знаешь что, Вадим Евгеньевич, давай-ка вызывай сюда ваших криминалистов. Пусть попробуют установить, что это была за машина и есть ли здесь следы людей.
– Может, здесь какие-нибудь рыбаки машину оставили? – предположил Моторный. – Или грибники.
– Могли быть грибники, – согласился Гуров. – Или же совсем другие персонажи. Пусть тут всё хорошенько осмотрят. А мы с тобой теперь можем и к реке отправляться.
Они вернулись к проселку и по нему направились к месту преступления.
Здесь, на берегу Сити, уже ничто не напоминало о трагедии, разыгравшейся недавно. Не было ни машины, ни следов от ее колес. Однако Гуров проявил к поляне на берегу реки большой интерес.
Он не только исходил ее всю вдоль и поперек, от речного берега до самых кустов, но под конец еще и разулся, закатал штаны и вошел в реку.
Вадим Моторный с удивлением следил с берега за этими действиями московского коллеги.
– А в речку-то зачем залезать? – спросил он.
Гуров, не отвечая, забрел в воду по колено, оглянулся, оценивая расстояние до берега. Потом еще немного походил вдоль него, стараясь, однако, не замочить закатанных брюк. Затем он выбрался на песок и принялся обуваться.
– Зачем, говоришь, мне понадобилось в воду лазить? – наконец-то проговорил Лев Иванович. – Да затем, чтобы оценить глубину реки у берега, характер дна, скорость течения. Теперь, когда я все это оценил, мне легче представить, как могли развиваться события в день убийства. Смотри, мы пришли к выводу, что Переверзева не утопилась сама, а была убита. Причем ее вначале оглушили, а затем сунули в воду. Но когда ты мне это рассказывал, у меня возникли сомнения. Если дно реки в этом месте тинистое, то убийце было бы трудно занести свою жертву глубоко в воду. Может быть, он пользовался лодкой? Но сейчас я убедился в том, что дно здесь довольно плотное, песок и глина. Значит, убийца, если он человек физически крепкий, вполне мог взвалить свою жертву на плечи и занести в реку, туда, где начинается течение. Я походил по воде и понял, что такая картина вполне правдоподобна. Но в таком случае на одежде убийцы обязательно должны остаться какие-то ворсинки, следы после переноски жертвы. Скажи, вы установили, в чем был обвиняемый Кострикин в день убийства?
