– И джин будет, и виски, и ликеры, и все прочее! – прогудел Лесовичок, снова придя в благодушное настроение. – Для хороших-то людей ничего не жалко! – его пальцы тем временем проворно раскручивали тонкую витую проволочку. – Я потом новые добуду, как снова на ту мелкооптовую базу перенесусь…
– Куда? – насторожился Попович.
– Это рай земной! – небритая физиономия мужичка растянулась в доброй счастливой улыбке. – Там энтих сосудов, что листьев в лесу! Попасть туда можно, правда, лишь накушавшись сушеных мухоморов… Ну, так у меня с прошлого года запас еще не иссяк, а осенью новых заготовлю.
Проволочка отлетела в сторону, за ней последовала тончайшая металлическая пластинка, которую можно было сминать, как тряпицу. Илья искренне подивился искусству неведомых кузнецов: так раскатали! И тут Лесовичок предупредил:
– А вот сейчас громыхнет!
Муромец усмехнулся про себя: «Ври больше, на небе ни облачка…» И тут действительно громыхнуло. Точнее, громко хлопнуло, но эффект от неожиданности вышел изрядный.
Гнедко шарахнулся в сторону, истошно заржав и чуть не сбив с ног Сивку-Бурку.
Та потрясенно произнесла: «Мать моя лошадь!»
Старая ведьма шепеляво взвизгнула, прикрыв голову руками.
Богатырь подскочил на месте, изменившись в лице.
Илья округлившимися глазами уставился на пузырящуюся белоснежную пену, которая хлынула из горлышка посудины. Лишь губы беззвучно шевелились.
– Что, не обманул? – захохотал довольный Лесовичок и принялся проворно разливать соломенно-желтую жидкость по чаркам. – Ну, за встречу!
– Погоди, погоди! – спохватилась Баба-яга. – Шейчаш шнова напьешша, а у наш к тебе важное дело! О пашкуднике этом, Шоловье-ражбойнике, толковать пришли.
– Нечего годить, тебе не родить! Уж по одной-то – дело святое. А под хорошую выпивку и беседа течет легче… О ком?! – спохватился Лесовичок, наливаясь кровью. – О Соловье?! Да он, сучий сын, у меня цельный ящик шампанского спер! Любимого моего, полусладкого! За его погибель!!! Чего ждете? Может, вы нерусские? Вы меня вообще уважаете?!
Уж против такого-то довода возражений найти не удалось. Чарки сдвинулись с глухим деревянным стуком.
И пошло-поехало…
Сколько нужно хмельного, чтобы вусмерть напоить здоровенного мужика с комплекцией Муромца?
Если вы скажете: очень много, то, скорее всего, не ошибетесь. Однако же не забывайте, что прежде был он парализованным инвалидом и ничего крепче домашней браги не пробовал. Да и ту ему подносили лишь изредка, по большим праздникам: мол, и так судьбою обиженный, пусть хоть немного порадуется…
А тут всего было! Не поскупился Лесовичок, угостил нежданных и незваных гостей на славу. После того как опустела бутыль с шампанским, принес он еще одну. Осушили и ее, одобрительно причмокивая от удовольствия. За ней последовала третья: ведь Бог троицу любит! А потом – прямоугольная темная емкость с бело-красной наклейкой, где красовались столь же диковинные буковки и непонятно какое изображение.
– Виски «Баллантайнс»! Из земли Скотской! – с гордостью пояснил Лесовичок.
«Это что же за земля такая, где даже скотина пьет хмельное?!» – с восторженным испугом подумал Илья. Но гостеприимный хозяин уже разлил приятно пахнущую темную жидкость по чаркам, и посторонние мысли покинули голову Муромца…
Разомлевший от шампанского Попович, видно, решил побыть добрым. Позволил и Илье отведать дармового угощения, лишь на всякий случай пригрозил, снова поднося к устам чарку:
