– Э-э-э… Я в четырех часах пути от Найсара.
Он замолк на секунду, будто бы подбирая слова, и продолжил уже неестественно доброжелательным тоном.
– Ты что-то штурмуешь?
– Нет.
– Пытаешься кого-то убить или что-то выкрасть?
– Да нет же!
– Уже хорошо. И как же ты туда попала?
Я набрала в грудь побольше воздуха и постаралась приглушить голос.
– На меня напали. Какой-то телепортист возле доков закинул меня в невнятный лес, за мной погнались всадники. Я случайно вылетела на группу охотников, оглушила преследователей, потом в меня попали стрелой из арбалета, но все уже хорошо, спасибо Ганну и его зелью. Теперь я в охотничьем домике главного из охотников – Николаса-не-знаю-кого, и не представляю, как отсюда самой выбираться! Найсар, вроде как, в четырех часах езды.
Эрик картинно вздохнул. Этот звук был квинтэссенцией вздохов всех родителей, старших братьев и вообще взрослых людей во время разговоров с малолетними бестолочами.
– Крис, ты самое… мертвяки!.. самое беспокойное существо, которое я когда-либо видел. Ты хотя бы сможешь найти на карте, где ты находишься, и сказать мне?
– Да, но чуть позже. Тут вокруг полно народу.
– Только не говори мне, что тебя сейчас видят, – проворчал он.
– С ума сошел?!
– Хорошо. Не затягивай. Я пока посмотрю следы, где, говоришь, на тебя напали?
– Около крайнего дока, на причале. Там какую-то лодку еще чинят.
– Ты не замечала случайно, за тобой последнее время никто не следил?
– Я – параноик с заниженной самооценкой. Мне постоянно кажется, что я недостойна, чтобы за мной следили, – с усмешкой буркнула я, и он коротко хохотнул.
– Ладно! Ужинай, ищи карту и связывайся со мной. Никуда сама не влезай. Кстати, а ты уверена, что твой спаситель – не один из этих? Ну, что это не ловушка?
– Откуда мне знать? Пока он меня убить не пытался!
– Ты уже что-то ела или пила?
Я на пару секунду онемела, невольно вспомнив в один момент все, что я знаю о ядах.
– Да ладно! После того, как из меня вытащили стрелу?
– Если что вдруг – первым делом, колокольчик. Ты поняла?
– Да. И я в порядке, спасибо, что спросил, – буркнула я.
Он снова вздохнул и сменил тон.
– Ну, извини. Но ты же сказала бы сразу, если бы была серьезно ранена, так?
– Так, – согласилась я, – просто на сей раз я в этой ситуации вообще не виновата. И нечего на меня кричать.
Авантюрист издал тихий смешок, и в голосе его появились вкрадчивые, почти интимные интонации.
– Я бы не кричал, если бы мне было все равно.
Мне стало тепло. Хорошо и даже весело.
– Забери меня домой, – попросила я, улыбаясь собственному отражению в зеркале.
– Само собой! – буркнул он озабоченно. – Ты только скажи, откуда!
– Чуть позже. Я свяжусь с тобой по колокольчику после того, как взгляну на карту. И Эрик… попробуй как-то… помягче сказать об этом Дэвлину? Когда он как-то на меня разозлился, он чуть не убил меня.
– Хорошо. Давай, принцесска, до связи.
– До связи.
Я вернулась в комнату – «облачаться». Потому что по-другому назвать процесс надевания этого произведения искусства было нельзя. Нет, у меня самой полно дорогих шмоток, особенно в последнее время, но не настолько. Девушки помогли мне затянуть шнуровку на корсете, и телу снова пришлось вспоминать, как это – почти не дышать. Не люблю я все-таки платья. Отвыкла совсем, что ли?
Столовая оказалась широкой светлой комнатой с большим столом, укрытым светло-зеленой скатертью с узорчатой вышивкой по краям, и с уютными креслами, обитыми темно-изумрудным бархатом. Я, подсознательно ожидавшая увидеть аскетичные лавки, крайне обрадовалась. В центре стола были две керамические вазы со светло-голубыми цветами. Мило, псевдодеревенский стиль. Так художники, ни разу не покидавшие столицу, изображают деревенские дома на светлых пасторальных картинах с розовощекими девушками и золотоволосыми пареньками. Николас галантно пододвинул мне кресло справа от себя: его место было во главе стола.
