Богини Колизея. Любовь и кровь - страница 27
– Убери оружие, девушка. Мы не желаем его смерти.
– Мне бы хотелось услышать это от вашего сына, господин, – последовал спокойный ответ. – Пусть он сам попросит меня об этом.
– Я?! – Любимцу императора, блестящему префекту преторианской гвардии, в конце концов первому красавцу Рима показалось, что он ослышался. – Ты смеешь диктовать мне условия?!
– Как можно! Я только хочу знать, убить ли мне твоего слугу, или ты попросишь меня оставить его в живых.
– Когда все это закончится, я велю распять ее на форуме, – тихо пробормотал претор. – Это переходит всякие границы. Девица потеряла разум.
В зале висела звенящая тишина, прерываемая только тяжелым дыханием раненого Марка, обреченно склонившего голову в ожидании смертельного удара. На полу быстро расплывалось красное пятно.
– Я жду твоего решения, префект, – кинжал коснулся шеи мирмиллона, на которой появилась красная царапина. – Хотя, судя по твоей медлительности, он скорее помрет от потери крови.
– Клянусь Марсом, – расхохотался вдруг Каризиан, хлопнув себя по ляжке рукой, – Север, не надо воспринимать девчонку так серьезно. Ну, ты словно мальчишка, право слово. Оставь парня в живых, дорогуша, – обратился он, все еще посмеиваясь, к Ахилле, – он неплохой преторианец, но, как выяснилось, никудышный гладиатор. Будет обидно, если его жизнь прервется столь глупым образом. А ты, – он снова повернулся к приятелю, – сделай девчонке приятное, она это заслужила.
– Не говори ерунды, Каризиан! – Вмешалась Кальпурния, презрительно оглядев раскрасневшуюся Ахиллу. – Если поощрять рабов, они скоро сядут нам на голову. Вспомни, сколько бед принес Спартак со своей бандой.
– Дорогая, не будь такой кровожадной, тебе это не идет! – Ухмыльнулся ее оппонент, скривив полные красные губы сибарита. – Я не могу обижать женщин. Кроме того, гладиатрисса такая милашка, что я бы не отказался познакомиться с ней поближе. Впрочем, я думаю, что Север мне за нее оторвет голову. Посмотри, какими глазами он пожирает скифскую Диану.
– Ты, видимо, слишком много выпил вина, – стараясь выдержать веселый тон ответил его приятель, с трудом возвращаясь к действительности. – Мне эта нахальная дикарка совершенно не нужна, хотя, надо признать, в ней что-то есть. Ладно, я буду добр как никогда. Послушай, голубушка, прекрати размахивать своей железкой, и оставь Марка в покое – он и так опозорен до конца дней своих. Эй, ты, там! Поди сюда!
Повинуясь призывному жесту, Камилл вышел из-за колонны, за которой старательно прятался последние несколько минут, и настороженно поглядывая на всесильного префекта, приблизился к хозяевам виллы.
– Послушай, как-тебя-там, забери свою сумасшедшую девицу, пока она ничего еще не натворила, и можешь идти. Наш управляющий принесет обещанную сумму.
Кланяясь на каждом шагу, владелец труппы попятился к знакомой арке, зыркнув на Ахиллу так, что та, неожиданно для себя отсалютовала Северу, будто стояла перед императорской ложей, и по-военному сделав поворот, пошла за своим хозяином, гордо неся непокорную голову.
Не успели они скрыться с глаз хозяев, как Камилл накинулся на Ахиллу, частя ее на чем свет стоит, словно уличная торговка воришку, укравшего пучок моркови.
– Только дай добраться до дома, – шипел он злобно, подталкивая ее в спину, – я тебе покажу кто здесь хозяин! Обнаглели совсем с Фероксом, страх потеряли, забыли, что вы всего лишь рабы – прах у моих ног. Ну вот объясни, какие ларвы тебя надоумили задираться к префекту претория? Да ему ничего не стоит сгноить нас в тюрьме или, в лучшем случае, выслать из города. И что прикажешь тогда нам делать? Да у меня не осталось ни одного здорового бойца кроме тебя и Ворона. Между прочим, после выплаты всех долгов и налогов у меня останется не больше семисот сестерциев. Как ты думаешь, смогу я прокормить целую кучу дармоедов, пока они опять начнут зарабатывать деньги? А Ферокс? Его так отделал медведь, что я разорюсь на снадобьях. Вернее, у меня просто нет денег на его лечение, и видимо, придется добить парня, чтобы он не мучился. Может мне тебя в лупанарий продать, чтобы выручить сотню-другую сестерциев?