Отложив салфетку, я повернулась к столу и увидела, что Аланна пристально меня разглядывает.
– Что? – По моему тону нельзя было не понять, что я раздражена.
– В последнее время ты очень бледная.
– Я плохо себя чувствую. – Ответ вышел слишком сердитым. Я постаралась улыбнуться и продолжала уже живее: – Не переживай, я просто подхватила… подхватила (что бы сказал Шекспир?)… горячку, – закончила я, довольная тем, что помню простонародное слово.
– Это длится уже две семидневки.
Клянусь, она вела себя скорее как заботливая мама, чем подруга.
– Риа, я же все вижу. Знаешь, у тебя изменились вкусы в еде. И ты похудела.
– И что? Это все вирус. И погода отвратительная.
– Скоро зима, Риа.
– Невероятно, но, когда я сюда попала, была уверена, что здесь никогда не бывает холодно.
Я повернулась к стене и принялась разглядывать красивую картину, на которой женщина, буквально копия меня, скакала верхом на белоснежной кобыле. Грудь была обнажена (разумеется, моя грудь, а не кобылы), меня окружали полуголые девицы (мне казалось, они должны быть именно девицами) и осыпали цветами. Над ухом послышался приглушенный смех Аланны.
– Рианнон предпочитала, чтобы ее писали во время весенних и летних празднеств. Упивалась видом своего тела.
– И не только видом, – пробурчала я себе под нос.
Попав в Партолон, я почти сразу поняла, что окружавшие меня здесь люди похожи на моих друзей и знакомых из прежнего мира не только внешне, но и по характеру. Например, Аланна и моя лучшая подруга Сюзанна. Рианнон, к сожалению, была не самым приятным человеком. Мы с Аланной пришли к выводу, что причина в воспитании. Рианнон никогда ни в чем не знала отказа и выросла совершенно порочной Верховной жрицей, из меня же отец вытряс бы всю мою оклахомскую душу, если бы я позволяла себе в детстве капризничать. Именно поэтому я человек организованный и с довольно строгими моральными принципами. Рианнон же, если использовать выражения двадцать первого века, была настоящей стервой без тормозов. Все, кто ее знал, ненавидели ее либо боялись. А кое-кто и то и другое. Кроме того, она была абсолютно безнравственной и никогда и ни в чем себе не отказывала. Признаюсь, мне было очень непросто, так сказать, оказаться в ее шкуре.
В Партолоне всего три человека знали, что я не настоящая Рианнон: Аланна, ее муж Каролан и мой муж, Кланфинтан. Все остальные были уверены, что мой характер несколько месяцев назад чудесным образом изменился, кстати, тогда же я решила использовать укороченный вариант своего имени – Риа. Разумеется, народные массы не должны были знать, что объект их поклонения прибыл из двадцать первого века. К моему огромному удивлению, богиня Эпона предельно ясно дала понять, что я и есть ее Любимица. Вот так.
Деликатное покашливание вернуло меня в реальность.
– Служанки сказали, что вчера ты дольше обычного оставалась у памятника Маккаллану. – Аланна не скрывала беспокойства.
– Я люблю там бывать. Ты же знаешь. – Очень некстати я вспомнила о тенях и не решилась поднять глаза на подругу. – Аланна, помнишь, ты рассказывала мне о личном слуге Рианнон. Кажется, его имя начиналось на Б.
– Брес, – фыркнув, произнесла Аланна.
– Точно, Брес. Он правда поклонялся темным богам?
Аланна с подозрением прищурилась:
– Я помню все, что говорила. У Бреса была сила, которой его наделили зло и тьма. Почему ты о нем вспомнила?
Я пожала плечами, стараясь выглядеть безразличной.
