Микки умолкла, чтобы отдышаться. Все тело пылало. Она чувствовала, что между грудями выступили капли горячего пота и медленно поползли вниз.
– Ты боялась? – спросила Нелли.
– Нет, – ответила Микки таким тихим шепотом, что ее подруге пришлось наклониться, чтобы расслышать. – Как ни странно. Я совсем не боялась. Меня это возбуждало. Волновало. Я хотела, чтобы он меня поймал. И если я бежала, то лишь для того, чтобы раззадорить его… мне очень хотелось его раззадорить.
– Вау… – выдохнула Нелли. – Сексуально…
– Я же говорила… а дальше пошло еще лучше.
– Неплохо, – кивнула Нелли, снова вгрызаясь в бисквит.
– Я бежала обнаженная и смеялась. А когда он касался моего тела, мне казалось, что мой возлюбленный – ветер. Я откликалась на каждый вздох того существа, которое преследовало меня. И я хотела быть пойманной, но только тогда, когда он очень, очень сильно захочет меня поймать.
– Ох, бога ради, только не останавливайся на этом! Он тебя догнал?
Взгляд Микки стал задумчивым, как будто устремившись внутрь, и она снова уставилась на огонь.
– И да, и нет. Как я сказала, я бежала, а он гнался за мной. Я очутилась у резкого поворота лабиринта и свернула, а потом споткнулась и упала в яму. Но я не ударилась – там оказалась какая-то подушка.
Губы Микки дрогнули, потом изогнулись в чувственной улыбке.
– Это была подушка из лепестков. Я свалилась в яму, полную лепестков роз. Их там, наверное, были миллионы. Аромат наполнял воздух, лепестки ласкали тело. Каждый миллиметр моей нагой кожи ожил от их мягкого прикосновения. А потом его руки раздвинули лепестки. Руки не были мягкими. Наоборот, они были грубоватыми, сильными, требовательными. И разница между этими ощущениями оказалась невероятно возбуждающей. Он гладил меня, гладил грудь, живот, бедра… Он ласкал меня точно так, как бы я сама хотела себя ласкать. Как будто он заглянул в мои мечты и знал все мои тайные желания.
Микки немного помолчала, отвела с лица прядь волос. Ее рука слегка дрожала, и, не желая, чтобы Нелли заметила это, Микки поспешила продолжить рассказ:
– В яме было темнее, чем в саду, и я видела все смутно, как будто запах раздавленных лепестков испускал некий душистый туман, замутняющий зрение. И я не видела его, но там, где он меня касался, я вспыхивала огнем. Прежде во всех снах я ощущала его присутствие, как будто он был неким нематериальным существом, призраком или тенью. Я знала, что он поблизости, но он никогда не преследовал меня, никогда не прикасался ко мне. И уж конечно, я ни разу не прикасалась к нему. Но в полной лепестков яме все изменилось. Я ощущала на себе его руки, а потом потянулась к нему и коснулась его. И привлекла к себе. А он… я чувствовала…
Микки судорожно сглотнула и крепко зажмурилась, вспоминая.
– Он был на ощупь мощным, сильным и невероятно большим. Я погладила его по широченным плечам, по рукам. Мускулы у него были как ожившие камни. И я ощутила кое-что еще… он был… у него…
Микки снова сглотнула, почувствовав сухость в горле. Нужно ли говорить об этом Нелли? Можно ли хоть кому-нибудь об этом сказать? Углубившись в воспоминания, она как будто снова очутилась там, в той яме, полной неведомых ощущений и аромата роз. Ее руки сами собой поднялись, пальцы зарылись в густую массу волос. Она хотела заставить его повернуться к ней лицом… открыть глаза и наконец-то, наконец-то увидеть его. Но тут ее пальцы наткнулись на это. Рога. То существо, что гладило ее, доводя до экстаза, какого она никогда прежде не испытывала, имело рога.
