– Будете ли вы осуждать священников, которые выступают против правительства? – задаёт новый вопрос Самсонов.
– Принципиально мы никогда не сойдёмся.
– Будете ли вы реагировать на то, что ваши подчинённые идут против власти?
– Я их осуждаю, о чём уже писал.
– Это надо сделать публично, – подсказывает Самсонов.
Красиков читает послание Антония Храповицкого из «Нового времени».
– Для суда нужно двенадцать епископов, – отвечает патриарх.
– Мы требуем категорического публичного осуждения по каноническим правилам духовенства, ведущего контрреволюционную и антисоветскую работу, и принятие административных мер по отношению их, – говорит Самсонов.
– Категорического разъяснения гражданам о положении закона, декрета ВЦИКа, необходимости его исполнения и подчинения, – добавляет Красиков.
– Протестую, – отвечает патриарх, – мы сговаривались с уполномоченным правительства, а последнее за спиной у нас постановило изъять всё.
– Антисоветская агитация, – упрямо твердит Красиков. – Принять меры к осуждению и прекращению этой агитации.
– Я не вижу никакого повода к этому, я уже осуждал и повторять отказываюсь, – категоричен патриарх.
– Ваше мероприятие по отношению к тем священникам, которые выступали против изъятия ценностей? – неожиданно спрашивает Самсонов.
– Мне неизвестны их фамилии. Я не имею сведений, требую конкретных случаев…
На следующий день в 18 часов в Троицкое подворье прибыл отряд красноармейцев. Святейшему Тихону было официально объявлено, что с этой минуты он находится под домашним арестом.
Как утверждает кандидат исторических наук Н.А. Кривова, в отношении допроса патриарха Тихона, «сведения об этом черпались из «Следственной сводки № 1 6-го отделения СО ГПУ» от 9—10 мая 1922 г., составленной Е.А. Тучковым и разосланной И.В. Сталину, Л.Д. Троцкому, Ф.Э. Дзержинскому, В.Р. Менжинскому и И.С. Уншлихту. И.В. Сталин ознакомил со сводкой В.И. Ленина. Сейчас есть возможность сравнить сводку с протоколом допроса патриарха Тихона от 5 мая 1922 г., обнаруженным в следственном деле патриарха. Это подтверждает мнение Н.Н. Покровского, что допрос 9 мая 1922 г. не был первым допросом патриарха Тихона в ГПУ, как принято было считать ранее, и что патриарх был допрошен в ГПУ ещё 5 мая 1922 г.
Хранящиеся в следственном деле повестки, которыми вызывался патриарх в ГПУ для дачи показаний по делам духовенства, а также протокол допроса от 28 марта 1922 г. свидетельствуют о том, что патриарх Тихон допрашивался и ранее 5 мая 1922 г., а именно 28, 31 марта и 8 апреля 1922 г. Однако протоколы допросов от 31 марта и 8 апреля 1922 г. пока не обнаружены. Но в следственном деле имеется несколько документов, не считая протокола допроса от 28 марта 1922 г., зафиксировавших ранние (до 9 мая) допросы патриарха.
Во-первых, сохранились два рукописных листа, написанных карандашом беглым почерком со множеством сокращений, представляющих собой отрывок черновой записи допроса или так называемой «беседы». Такие предварительные «беседы» велись с подследственным до допроса, во время чего следователь, употребляя разные меры воздействия, добывал необходимые для следствия сведения и подводил подследственного к желаемому ответу, который и фиксировал потом на допросе. Обнаруженный документ – единственный в следственном деле патриарха Тихона из числа подобных. Ценность источника состоит в том, что он несёт более точную информацию о характере «бесед» в ГПУ, нежели отредактированные чекистами протоколы, помогает представить реальные условия допроса.
