Богословие истории как наука. Метод - страница 11

Типология истории будет представлять особый предмет настоящего исследования. Типологический метод будет применяться нами, прежде всего, при более детальном исследовании аспектов исторических процессов (троического, христологического, экклезиологического и космологического), с учётом всего объёма сопутствующих вводных. Именно на его основе мы представим ниже методику историко-богословского[34] моделирования исторических процессов.

Понятийному аппарату богословская мысль Церкви всегда уделяла самое значительное внимание. Тем не менее, в каждую эпоху, с постановкой новых вопросов, вопросов своего времени, церковная мысль испытывала неизменные трудности не только с введением новых богословских понятий, но и с применением понятий старых в этих новых условиях и по отношению к новым вопросам и темам.

Так, в XX в. научно-богословская мысль демонстрирует определённую неготовность к строгому использованию богословского понятийного аппарата в современных исследованиях, прежде всего в таких областях как богословие истории и экклезиология, даже к самым базовым понятиям, таким, например, как «сущность», применяя порой подход весьма легковесный[35]. Тем не менее, универсальный догматический понятийный аппарат может и должен быть применён в исследованиях такого научного направления как богословие истории. По нашему убеждению, без его строгого применения невозможно обойтись и в современном богословии в целом.

Исследуя богословие истории, некоторое время назад мы предложили расширительную трактовку святоотеческого понятия «образ бытия» (τρόπος τῆς ὐπάρξεως) с введением подчинённых ему частных понятий: кафолически-ипостасный, синаксисо-ипостасный и лично-ипостасный образы бытия[36]. Такое расширение понятия «τρόπος τῆς ὐπάρξεως» позволяет систематизировать и понятийно оформить святоотеческое учение о субъектах исторических процессов (прежде всего, в области «Града Божия», используя терминологию блж. Августина), а также нивелировать деструктивные тенденции в современном богословии, сводящие понимание о субъектах истории к отдельным личностям (например, учение об «экклезиальных ипостасях» митр. Иоанна (Зизиуласа) и др.).

Ещё одно понятие – «образ действия» (τρóπος τῆς ἐνεργείας) – может быть широко применено в богословии истории для характеристик специфического, относящегося к образам бытия субъектов истории, проявления их деятельности. В настоящей монографии обосновывается применение этого понятия в исследованиях типологии истории; значение его в построении историко-богословских моделей, на наш взгляд, незаменимо.

Сказанное – лишь отдельные, впрочем, наиболее характерные примеры. Проблеме применения догматического понятийного аппарата в области богословия истории (и сопряжённой с ней экклезиологии) будет посвящена значительная часть последней главы настоящей монографии.

Вышеобозначенные области и направления исследований, на наш взгляд, необходимы для построения научно-систематических моделей исторических процессов. Важно, что построение таких моделей имеет далеко идущее преемство, укоренённое в Предании Церкви. Так, ярким примером и, одновременно, прототипом такого моделирования является «седмеричная модель истории», представленная в Откровении ап. Иоанна Богослова[37].

Текст Откровения имеет чёткий внутренний логический и в основном своём объёме исторический (Откр 6:1–19:21) план, имеющий внутреннюю последовательность и структуру. Эта структура охватывает три эпохи будущей истории мира, каждая из которых имеет по семь ступеней, или периодов. Логика смены эпох представляет собой последовательное изменение отношения Бога к миру: благословения, наказания, попущения