Богословские статьи разных лет - страница 3

сообщает ученый богослов, нет ни одного, который бы не был нужен или не назидал»2. Согласно другому церковному писателю, догмат о боговоплощении, «а более точно вера в Сына Божия, пришедшего в мир, есть угловой камень Священного Писания; это, продолжает автор учебника по догматике, есть угловой камень личного спасения человека и угловой камень богословия»3.

Актуальность настоящей темы обусловлена, как нам представляется, тем, что на канонической территории Русской Православной Церкви, к сожалению, не прекращается разрушительная деятельность религиозных сект и так называемых новых религиозных движений. Преосвященный Жорж Ходр, митрополит гор Ливана (Антиохийский Патриархат), по этому поводу замечает, что его «тревожит распространение сектантства …. Полагаю, пишет митрополит, что интерес к нему связан не только с финансовым соблазном, [поскольку – А.Г.] русской душе, при всей ее глубокой религиозности, свойственна нелюбовь к догматике, [а] учения же сект просты»4. Таким образом, настоящий реферат мог бы, при содействии Божием, лечь в основу других, более фундаментальных исследований антисектантской, миссионерской направленности, способствуя тем самым упрочению в России и за ее пределами исторических устоев православной веры.

Задачей настоящего исследования является, по нашему разумению, краткое и посильное исследование православно-христианского догматического учения в его отношении к жизни Церкви и к жизни отдельно взятого православного христианина.

Согласно русскому богослову протоиерею Георгию Флоровскому, «множество споров возникает вокруг веры, еще больше вокруг догмата»5, а профессора дореволюционных Санкт-Петербургских духовных школ Василий Болотов и Николай Сагарда говорят соответственно о «догматических обвинениях»6 и об «итог [ах] разработки догматических вопросов»7. Из этого, как нетрудно догадаться, следует, что в определенных ситуациях (к примеру на церковных соборах и не только) догматы становились предметом оживленной богословской полемики. Так, протоиерей Георгий Флоровский пишет, что «нормативный приоритет Никеи, Ефеса и Халкидона – то есть их догматическое значение – был связан с ощущением того, что они верно… выразили неизменную веру, однажды воспринятую Церковью»8. А согласно современному ученому, «полемика с оригенизмом позволила подчеркнуть важность православного догмата о превосходстве „конца“ над „началом“: во Христе мы обретаем не только восстановление естества, но и полноту обожения. … Поэтому, продолжает В.М.Лурье, уже V Вселенский собор (553 г), осуждая оригенистов, анафематствует того, кто „говорит, что… начало тождественно концу, а конец есть мера начала – да будет анафема!“»9.

Церковь, замечает о. Флоровский, своим соборным разумом «философствовала» о Боге – «… составляла догматы, которые прежде рыбари излагали простыми словами» (из службы Трем Святителям). Догматы отцов пересказывают в категориях мысли неизменное содержание «апостольской проповеди». Составляя догматы, поясняет ученый, Церковь выражала Откровение на языке греческой философии»10. Говоря о философской стороне догматических споров, церковный историк А. Карташов замечает, что «если такой великан богословия, как Ориген, мог столь глубоко увязнуть в путах философии, то уж совсем неудивительно, что Арий, человек только головной, сухой диалектик, на логических и силлогических путях этой диалектики легко теряет религиозно-догматическое чутье и рождает ересь