– Говорил, Оксана, – отец грохнул кулаком по столу.
Правда, тотчас начал этот кулак растирать. Руки у моего папаши были явно нежные, не рабочие и, похоже, ничего тяжелее ручки не поднимали. Кстати, интересно, кем он работает? Инженер, наверное…
Обсуждение сводилось к тому, что я из-за спортивного лагеря рискую потерять «форму», которую к началу осени набрал. Вроде как, впереди у меня предстоял серьезный турнир по шахматам, где можно было получить юношеский разряд.
– А тут ему все мозги отобьют! – мама всплеснула руками. – Так, что он все комбинации забудет.
Я сдержал улыбку. Представляю, какой шок будет у родителей, если они узнают, что никакой формы и в помине нет и я вообще ничего не помню из шахмат кроме того, что конь ходит буквой “Г”. Надо здесь и сейчас обозначить родителям, что ни в какие шахматы я играть больше не буду. Пусть воспринимают как хотят, но у их сыночка появилась “новая любовь”.
– И где твоя доска, Михаил? – строго спросил папа. – Ты же раньше ее везде с собой носил, ни на минуту не расставался.
– Спал даже с шахматами под подушкой, – страдальчески вздохнула мать, мол, куда вы удалились, младые дни. – И что мы теперь скажем твоему школьному тренеру? Он ведь такие надежды на тебя возлагает!
Ну то, что доску с собой таскал, тоже правда. Даже хватило мозгов с ней на велосипеде кататься… выходит, серьезное было увлечение у пацана. Я тоже в молодые годы, как на бокс пошел, перчатки в кровать клал. Не помню, правда, для чего, но искренне верил, что такие простенькие манипуляции позволят быть ближе к цели.
– Где доска, не знаю, – честно ответил я, пожимая плечами. – Вот что… Я для чего вам писал на самом деле. Я тут решил, что с шахматами все. Теперь буду заниматься боксом. Вы же, надеюсь, не против?
– Как?! Каким еще таким боксом? – у мамы аж глаз задергался.
– Обыкновенным, – улыбнулся я.
– Но ведь это… – она запнулась, пытаясь подобрать нужное слово. – Это мордобой, Мишенька! Ума от бокса у тебя точно не прибавится! А если по голове прилетит, о господи боже мой, даже думать об этом боюсь!
Судя по тому, что родители пеклись за меня, все равно, что твой садовник за розы, я был не только единственным, но и излюбленным сыном. Потому новость о том, что их аленький цветочек теперь вместо бережного ухода будет по голове получать, папу и маму, мягко говоря, ошарашила.
Ну а насчет бокса, я бы поспорил с доводами. Бокс – это, по сути, те же шахматы, только думать надо в разы быстрее. Даже не столько думать, сколько соображать. Будешь соображать, и когда настанет время уходить из спорта, будешь готов к любым поворотам в жизни. Вон некоторые депутатами становятся, мэрами или, как Витька, крупными бизнесменами. Это я в прошлой жизни в тренера подался, не хотел с любимым делом расставаться. И концентрация в боксе такая, что ого-го, главное, не превращать его в тот самый мордобой, с которым многие этот замечательный спорт путают.
Я все же не удержался и озвучил родителям свою точку зрения.
– Знаете что, мам, пап. А мне вот кажется, что от шахмат развивается остеохондроз и геморрой. И если много думать, то можно инсульт схлопотать. И вообще, шахматы учат тому, что в жизни надо много думать и мало делать, а бокс учит лучше думать и быстро делать.
Я ни в коем случае не критиковал шахматы, но искренне верил в то, что говорил. Но маме эти слова не понравились.
