Собака повела носом, но попрошайничать не стала, пока я сам не предложил ей колбасу вместе с хлебом. Тогда она встала, вернее, поднялась и села, оглядела меня с ног до головы и только потом взялась есть… взяла вежливо, спокойно, безразлично – я даже подумал, что она не съела, а спрятала за щёку, чтобы потом сложить рядом с крысами. А я сидел и жевал яблоко – собаки ведь яблоки не едят.
Перед нами была темная кирпичная стена, «кочегарка» -котельная дымила высокой трубой и ветер клонил дым в сторону школы. Но мне так не хотелось расставаться с собакой, – у неё точно был хозяин, наверное, кочегар. Собака зевала, и я тоже начал зевать и опять я подумал про печку: что, вот, если бы у меня была печка, то она, конечно бы, понравилась собаке, и тогда она пошла бы ко мне жить. А так, у меня ничего нет, со мной скучно и не интересно. Но собака не убегала, и я решил её погладить. Она вздрогнула и чуть поморщилась. Я потрепал её за ухо, и она лизнула мою руку горячим языком. Тогда я решил, что приду к ней после школы – полез на двор через кучу угля.
В школу я шел, как «на автомате» – шёл, шёл, чуть закрывая глаза и пришёл в школу. В раздевалке, за железной сеткой сидела дежурная-уборщица и вязала свой чулок – «Шиворот навыворот».
– Шиворот-навыворот, шиворот-навыворот, бормотала она и спицы мелькали в её руках. А я следил за её руками и думал, когда же она промахнётся-запутается. Мне казалось, что она колдует, и сейчас прилетят двенадцать лебедей из сказки, а она оденет на них уже связанные рубашки, чтобы они превратились в принцев…
И действительно, тяжёлая входная дверь вдруг с грохотом распахнулась, ворвались старшеклассники и, раздеваясь на ходу, стали швырять свои пальто прямо через сетку в гардеробную. «Шиворот-навыворот» еле успевала их подхватывать.
И моё пальто полетело вместе с остальными.
В коридоре на первом этаже физкультурник уже заканчивал утреннюю зарядку – у нас было так: все младшие классы (всего их три) выходили в широкий коридор и выстраивались вдоль стен… Физкультурник стоял ко мне спиной и командовал – «вдох, выдох».
Когда я подошёл, он как раз сделал выдох и нагнулся. Его голова была между ног и глядела оттуда прямо на меня. Зачем-то я присел и сказал «здрасти».
Ничего смешного в этом не было, но все, кто стоял и не наклонился, все они захохотали. А физкультурник очень обиделся. Он вообще у нас очень обидчивый и подозрительный: когда он идёт по коридору, то всё время оглядывается на тех кто идёт сзади. Ему, может, кажется, что за спиной его обязательно передразнивают?..
Так и тут. Ему сразу же, может, показалось, что я его передразниваю. Он покраснел и сказал, что он мне этого так не оставит. А я почему-то сказал ему «пожалуйста».
Я вовсе и не хотел ему грубить, а, наоборот, хотел сказать что-нибудь вежливое. Но все эти «спасибо» и «пожалуйста» перепутались в моей голове, и я сказал первое попавшееся.
А физкультурник бросил зарядку и убежал в учительскую к заучу.
В дверях нашего класса меня опять задержали. Верка-санитарка. Она у нас в классе уши проверяет. Есть у нее картонка с бумагой: чистые – ставит плюс, грязные – минус. Вот и теперь одно ухо моё «пропустила», а за другое минус поставила. А за ней ещё Клавка, её помощница, руки проверяет.
– Вы поглядите, какие у него руки! – чуть не крик раздался на весь класс.
А у меня и правда руки в угле. Пошёл мыть ухо и руки. Пока мыл, урок начался.
