- Еще и служанка…
- Инка… Так положено. У тебя обязательно должно быть сопровождение…
Просившийся на язык мат пришлось проглотить. Кивнув, я вышла из кабинета и потопала по лестнице к себе.
В спальне устало плюхнулась на кровать:
- Снежок, тебя хоть кормили сегодня?
Пушистая лужица, привычно растекшаяся по постели, сыто икнула и подставила пузо. Хмыкнув, я запустила пальцы в мягкую шерсть.
- Госпожа…
Дверь приоткрылась, внутрь робко заглянула уже знакомая мне девчонка. Как там её? Роза, вроде.
- Я. Заходи, не бойся, он, когда сытый, людей не ест.
Умница, схохмила, называется: ребенок пошел красными пятнами, но все же героически вполз внутрь. Вот что выучка и страх перед наказанием с людьми делают…
Живность лениво наблюдала за служанкой, не делая ни малейшей попытки как-то изменить местоположение.
Мелкая тем временем на цыпочках добралась до уже знакомого мне платяного шкафа.
- Опять розовые платья с рюшками?
Живой не дамся.
- Нет, госпожа, господин просил примерить тёмно-зелёное…
Просил, значит… Эй, а откуда там другие цвета?
- Его ж там раньше не было?
- Господин привёз… Днем… Сегодня…
О как. Все для тебя, милая невеста, только оденься к ужину, как здесь привыкли, не смущай маму с папой.
Норг недовольно фыркнул, когда личная чесалка убрала руку, но спорить не стал, и я, к облегчению Розы, все же милостиво изволила примерить новый наряд. М-да… Лучше, конечно, чем было, намного. Но… Вот не мое это – платья. По крайней мере, с таким весом. Не вижу я себя в них. Джинсы с рубашками по колено – это мое. А тут… Грудь чуть ли не вся вывалилась, четвертый размер, между прочим, жирок на талии хоть и скрыт чуть, но видно же по формам. Да и нижние «девяносто», вернее почти «сто двадцать»… Длинные широкие юбки немного сглаживали впечатление от форм, и все же любой, кто смотрел со стороны, легко мог угадать вес хозяйки платья. О руках-сосисках в таких чересчур узких рукавах я вообще молчу – там сразу надо было резать по шву, пусть и выставляя таким образом голые телеса на всеобщее обозрение. В общем, была бы моя воля, отправилась бы я вниз в удобной рабочей одежде, и плевать на нервных родственников. Но, увы. Мне тут еще жить, вроде как даже с ними бок о бок… Надо начинать как-то притираться.
К платью пришлось обуть туфли такого же цвета, на невысоком и устойчивом каблучке. Волосы я решительно забрала в пучок, не обращая внимания на тихие, практически предсмертные стоны мелкой, но от колье и серёг с изумрудами отвертеться не удалось. Зато отвоевала макияж, вернее, отсутствие оного, едко поинтересовавшись, не на рынок ли меня ведут, чтобы там перепродать. Девчонка покраснела и больше с указаниями не лезла.
Оставив живность дрыхнуть на постели, я в сопровождении Розы спустилась вниз.
Зал как зал. Стол как стол. Да, свечи в подсвечниках по стенам и в канделябрах на столе, да, белоснежные салфетки, накрахмаленная скатерка, куча столовых приборов, и прочая муть. Но если убрать всю праздничную обстановку, то большого отличия от деревенских праздничных столов не обнаружится.
А вот гости, то бишь хозяева… Жених, тот мальчишка, что меня норгом «наградил», парочка во главе стола, судя по возрасту, мама с папой, и девчонка, чуть моложе меня. Эй, на детей мы не договаривались! Я ж в такой обстановке и ответить-то достойно не смогу: не захочу травмировать нежную детскую психику!
