Сначала Алекс, теперь эти телеглупости! Огорчение немного смыла очередная бутылка баварского, но не желая встречаться с новыми поводами для расстройства, комиссар быстренько допил десяток оставшихся бутылок и улегся спать, предварительно подмостив под подушку свое боевое пресс-папье.
Спал он крепко. Сны, редко посещавшие комиссара, и на этот раз обошли его стороной. Зато пробуждение оказалось страшнее самого мерзкого кошмара.
Первое, что почувствовал Фухе сквозь сон, был холод. Что-то холодное прислонилось к его лбу. Что это может быть, комиссар понял даже во сне и мгновенно раскрыл глаза. Увы, он не ошибся – здоровенная лапища, держала револьвер на уровне глаз Фердинанда. Дуло, прижатое ко лбу, приятно холодило мгновенно вспотевший череп.
– Подъем, комиссар! – раздался грубый голос.
– Угу, – пробормотал Фухе, вставая. Одной рукой он взялся за брюки, висевшие на стуле, а второй полез под подушку. Увы, произошло самое страшное – пресс-папье там не было!
– Твою бомбу мы вынули! – хохотнул тот же голос. – Нас Конг предупредил. Одевайся, суслик!
При имени Конга комиссар присмирел окончательно и стал покорно собираться. Одеваясь, он заметил, что в комнате находиться с полдюжины крепких ребят в штатском с оттопыренными карманами.
"Худо дело, "– подумал герой, узнавая людей Конга, своего бывшего начальника, сменившего ныне кресло заместителя шефа поголовной полиции на кабинет начальника Государственной контрразведки.
– Вещи брать? – робко поинтересовался Фухе, кое-как одевшись. В ответ мальчики загоготали и, взяв комиссара под белы руки, потащили к выходу. Пронеся Фухе через подъезд, они усадили его в здоровенную машину, ласково называемую в народе "темным грачом". «Грач» рванул с места и помчал ночными улицами. Ночными – но вовсе не пустынными. На удивление Фухе в эту субботнюю ночь улицы были полны веселой публики: то тут, то там слонялись, бегали, стояли, ползли по-пластунски веселые рядовые, полные оптимизма сержанты, хохочущие во все горло лейтенанты и не менее радостные капитаны, майоры и полковники. Мостовую загромождали элегантные танки, симпатичные бронетранспортеры и изящные ракетные установки класса «земля-земля». Все это походило на праздничный карнавал, но отчего-то раскрашенный в хаки.
В мозгу комиссара шла тяжелая работа. Он сопоставлял все эти странности – отмена передач по телевидению, визит коллег Конга среди ночи, путешествие невесть куда на "темном граче", карнавал на улицах… Наконец, в сознании Фухе блеснуло, и он понял.
– Так это переворот, ребятки? – радостно спросил он у своих сопровождающих. – Свергаем, значит?
– А ты только понял? Га-га-га! – не менее радостно ответили ему.
– А меня-то за что?
– Знали бы за что – сразу бы кончили, – ответил один из ребятишек. – Ты ведь так своим отвечаешь, когда пресс-папьируешь, а, шнурок?
– Так точно! – бодро отчеканил комиссар, приходя в некоторое уныние. "Дали бы мне пресс-папье, все бы здесь мозгами выкрасил!" – подумал он, ласково оглядывая сопровождающих.
Тем временем машина подъехала к зданию президентского дворца, где не так давно президент вручал Фухе орден Бессчетного Легиона. Теперь здесь царил хаос, немного напоминающий предновогоднюю ярмарку…
– Вылазь-ка, – предложили комиссару ребятки, любезно открывая двери. – Приехали!
"Да уж, приехали", – подумал Фухе и покорно вылез. Почти тут же он увидел любопытное зрелище – у входа во дворец темнели аккуратно уложенные трупы президентских гвардейцев.
