Детектор излучений зашкаливал.
–
Ego colunt ad occidentem! Ego invocare Nativitatis spiritus Krampus. Imple meum velle, me respice in Abyssum Chaos, ut responsum ad quaestionem.
(Я поклоняюсь западу! Я призываю рождественского духа Крампуса. Исполни моё желание, дай заглянуть в Пучину Хаоса, чтобы получить ответ на вопрос.) Аmen (Аминь!)
В комнате вдруг стало значительно холоднее. Мария скрестила руки на груди. Через несколько мгновений свечи погасли. Но зеркало продолжало отражать свет каких-то призрачных свечей. Яркое пятно в тёмной комнате. Оно так и притягивало любопытный взгляд. Но в глубине серебряной глади не было отражения: чему бы отражаться в кромешной тьме? В Зеркальной глади зияла настоящая Бездна. Ты смотришь в неё, и каждый миг падаешь всё глубже, и нет этому ни конца, ни края. Сколько времени прошло: секунда? Год? Век? Мария точно не знала.
Она по прежнему сидела внутри странного дома, но вместе с тем стояла и рядом с ним. Она видела сразу и Солнце, и Луну, но не два шара на небесной глади, а две линии, в которых слился каждый миг Небесных Светил, от рассвета до заката. Она видела эпохи, которые сменяли друг друга в мгновение ока. Вот на том дубе фашисты повесили пойманного повстанца, а потом уже русские солдаты берут нацистскую нечисть в плен, и продолжают кормить убийцу. Монголы сжигают в деревню, но если вглядеться, то можно рассмотреть первый день после крещения, когда староста деревни решает сжечь языческие идолы. Мгновение гибели динозавров смешано с мигом зарождения жизни. И во всей этой мешанине образов Мария чётка разглядела один: обнаженная женщина с растрёпанными волосами с кинжалом нависла над телом другой женщины. Александра пыталась убить Марию.
В следующее мгновение Мария смогла вынырнуть из захлестнувших её видений. Перед ней стояла Александра и нехорошо улыбалась.
–
Всё-таки заглянула в зеркало, хотя я тебя предупреждала. Как же я рада, что ты заглянула в Пучину Хаоса. Как же я долго ждала тебя.
–
Я ничего не понимаю, – Мария попятилась к выходу, спотыкаясь о предательски разбросанные по полу предметы.
–
Ты ведь видела свою судьбу, не так ли? – в глазах Александры полыхало безумие. – Моё настоящее имя – Кассандра, и я живу не первое тысячелетие. Я с детства была любопытной, как и ты. Я не удержалась, и заглянула в Хаос, чтобы разглядеть в нём грядущее. Оно меня не обрадовало: мой родной город должны были сжечь дотла враги. Я рассказала о ждущем нас горе родителям, но они лишь презрительно расхохотались мне в лицо. Я говорила с каждым встречным, но никто не верил мне. Хаос хохотал и издевался надо мной: “Тебе не исправить будущего. И не закрывай глаза: ты не спрячешься от видений. Ты же сама хотела знать, что тебя ожидает, теперь наслаждайся”
Когда последний сполох огня потух на пепелище, односельчане вспомнили мои слова, и обвинили меня в сговоре с врагами. Они попытались повесить меня на дереве. Только Хаос, покоривший меня, жадно охранял новую игрушку. Он захватил мой разум, и я уснула, а когда очнулась, то увидела окровавленный кинжал в руке, а вокруг десяток убитых.
С тех пор я обречена на длинную жизнь, полную кошмаров, как во сне, так и на яву. Я точно знаю, когда начнётся война или эпидемия, но ничего не могу изменить. Никто не может узнать будущее. Никто кроме меня. Но один раз в год, когда границы между мирами истончаются, и каждый желающий может увидеть будущее, я могу найти себе преемницу.
