– Давай по одной.
Абелев взглянул на Ланина и сам разлил водку.
– Выпьем за председателя жюри, – провозгласил продюсер тост.
– Я еще не дал согласия.
– А когда должен дать?
– Завтра до обеда.
Ланин увидел, как успокоился Марк.
– Значит, все в порядке, проснешься завтра и сразу звони Шулятьеву.
– Я еще не решил.
Абелев задумчиво пробежался взглядом по квартире, в которой бывал десятки раз.
– Ты уже как год ничего не снимаешь.
– Это так, – подтвердил Ланин.
– И долго собираешься еще не снимать?
– Сам бы хотел знать. Но нет подходящего сценария.
– Да я тебе чуть ли не каждый день по сценарию присылаю.
– Спасибо, Марк, но все не то.
– А деньги у тебя есть?
– Есть, но мало, – вздохнул Ланин. – Пару месяцев еще протяну, а потом зубы на полку класть придется. Было очень много расходов с разводом, адвокатами, переездом, ремонтом квартиры.
– Знаешь, Сев, никогда не думал, что тебя так подкосит развод, – вдруг проговорил Абелев. – В нашей среде разводов до черта – и большинство, как-то спокойно к этому относятся. А ты впал в депрессию. Я поначалу думал, что она быстро пройдет, ну максимум через пару месяцев. А она все никак не прекращается. Я тебе как друг говорю, пора завершать это мероприятие.
Ланин молчал, он был не готов к тому, что их разговор вдруг перекинется на эту тему.
– Ну чего молчишь? – недовольно проворчал продюсер. – Едва я начинаю говорить про это, ты уходишь в молчание. Думаешь, я такой дуралей, что не понимаю причину твоего простоя. Дело не в сценариях, а в разводе. Раньше ты едва закончив один проект, тут же стремишься начать новый. А сейчас даже и не собираешься.
– Дело. Марк, не в разводе, – возразил Ланин. – Ты прав, мне раньше все время хотелось работать. Одна мысль о перерыве вызывала страх. Зато сколько посредственных или даже скорей плохих фильмов сделал.
– Зато сколько денег мы заработали. Вспомни, дружище.
– Не получается.
– Что не получается? – не понял Абелев.
– Я хотел сделать фильм ради денег, даже пару сценариев приличных отобрал. И понял, не вытяну.
– Что за глупость ты говоришь?
– Это не глупость. Я утратил интерес к таким проектам. Не могу себя заставить.
– Я тебе помогу.
– Знаешь, Марк, тебе лучше поискать другого режиссера, который согласится делать кино ради денег.
– Я не только твой продюсер, но и твой друг. Ты это забыл?
– Еще нет. Только я знаю непреложную истину: если между людьми встают женщина или деньги, дружбе конец.
– Слава богу, что женщины нет, – пробурчал Абелев. Он взял бутылку со стола. – Тебе налить?
– Нет.
– Раньше ты пил больше.
– Мне кажется, перед нами стоят более важные проблемы, – усмехнулся Ланин.
Абелев с удовольствием опрокинул содержимое шкалика в свой объемистый, словно бочка, живот.
– Вот что я тебе скажу, дружище, – вдруг жестко проговорил Абелев. – Даже если у тебя и хандра, она однажды испарится. И тогда тебе ужасно захочется делать кино. Ты придешь ко мне и попросишь: Маркуша, доставай срочно бабки. Вот только, где я их тебе тогда возьму.
– Всегда же находил, – напомнил Ланин.
– Находил. Только времена были другие, деньги валялись пачками и никому они были не нужны. А сейчас эти пачки куда-то исчезли. Ты же живешь в своем заколдованном замке и не ведаешь, что делается за его пределами.
– Что же там делается, просвети?
– А то, что люди попрятали свои денежки и не хотят их ни на что давать. Даже на твои великие проекты. Если ты откажешь Шулятьеву, то перекроешь себе кислород. Возможно, очень надолго. А ведь ты уже не юноша. Напомнить, сколько тебе стукнуло?
