Мужчина поднялся и подошел к сундуку в углу комнаты. Из него он извлек большую книгу в кожаном переплете. Мак отметил, что в сундуке виднелись еще несколько корешков книг.
– Ну! Это книга непростая, ею грамоте учат. Немалой кровью в свое время досталась! Смотри и запоминай! – Диглус перевернул первую большую страницу и принялся тыкать в странные закорючки. – Этот знак – Ульта, этот – фагос…
* * *
Спустя пару месяцев в том же доме сидел Мак. Он читал большую книгу с мятыми страницами, а за ним с удивленными лицами наблюдали несколько мужчин.
– …третьего числа восьмого месяца прибыли в порт Партаг. В карантине держали восемь дней, товар не принимали, на берег не пускали. – Мак без запинок читал последнюю книгу, которая нашлась у старосты. Тех было немного, всего пять, но это была хоть немного интересная. Эта книга оказалась корабельным журналом. Записывал ее капитан и, по всей видимости, он был очень скрупулезен. – Эфрон, купленный у островных торгашей, пытались выкупить сразу, весь. Отказал, и слава единому! В городе продал почти вдвое дороже…
Парень водил пальцами по строчкам с кривым почерком и читал вслух, а тем временем за этим же столом застыли несколько мужиков.
– Не в упрек тебе, старшой, но наш дурачок деревенский за два месяца лучше тебя читать стал, – усмехнулся один из мужиков.
Староста на это только дернул щекой, а другой мужик со вздохом добавил:
– Вот тебе и дурачок!
– Мак, остановись, – громко произнес Диглус.
Парень поднял голову от книги и посмотрел на наблюдающих за ним мужиков.
– Мы думали, ты до зимы буквы учить будешь, – произнес один из мужиков.
– Но если так вышло – оно даже к лучшему, – староста обвел мужиков взглядом. – Тогда на торжище собираться надо.
– У кузнеца с металла барахла набралось…
– Сидр поспел…
– Ну, значит, не с пустыми руками на торжище поедем, – кивнул староста. – На неделе сбор учиним…
* * *
На пересечении шести полей, засеянных злаками, стояла пара десятков домов. Деревня утопала в липовом цвету. По всей округе разносился сладкий аромат. Все это дополнял ясный солнечный день. Между двух полей извилистой змеей тек ручей, слепя всех бликами солнца. С другой стороны тянулась утоптанная колея, по которой не спеша ползла телега. В телеге сидели шестеро мужиков, а на сене лежали несколько топоров.
Деревня же кипела жизнью. Женщины шли от ручья с коромыслами, рядом шла пара подростков с ведрами, тянулись мужики с огромными корзинами к лесу, у большого плоского камня женщины били палками снопы мокрой крапивы.
Только у огромной яблони старая скрюченная старуха сидела на лавке и занимала совсем малышей, не больше пяти лет отроду, своими байками. Она говорила тихо, с придыханием, не забывая нагонять страх или удивление.
– Те волшебники – самые сильные во всем мире! Говорят, однажды такой волшебник повернул реку вспять, а когда очень сильно разозлился, поменял местами небо и землю, – шептала старуха, страшно пуча глаза ватаге ребятни, которые расселись вокруг. – И так они стары, что помнят сотворение мира, а некоторые говорят, что и небо, и землю создали они.
– Баба Ната, а где они сейчас? – спросила осторожным голоском девочка с русыми волосами и ярко зелеными глазами.
– Никто не знает. Они всегда в пути и ходят по землям от места к месту. Село, в которое пришел такой волшебник, всегда устраивает праздник, – старуха загадочно улыбнулась и добавила после небольшой паузы: – Это большая удача, когда он приходит в село.
