Большущий - страница 2

В школе она подружилась с Джули Хемпель, дочерью Огаста Хемпеля, мясника с Кларк-стрит. Возможно, если вам повезло, вы и сейчас владеете хотя бы несколькими акциями фирмы «Хемпель», едите их бекон и ветчину с орешком, потому что в 1885 году чикагскому мяснику потребовалось всего-то пять лет, чтобы в 1890-м дорасти до экспортера мясных продуктов.

Привычка подолгу оставаться одной развила в Селине умение фантазировать. Ей легко было представить себя хорошенькой Маркизой Дика Свивеллера [2] или Сарой Кру [3]. Уже в детстве она получала от жизни двойное удовольствие, которое обычно доступно лишь творческим натурам. «Теперь я делаю вот это. А теперь вот это», – говорила она себе, чем-нибудь занявшись. И смотрела на свои действия со стороны. Возможно, тут не обошлось без театра. В том возрасте, когда маленьких девочек бывает не только не слышно, но и не видно, она, совсем как взрослая, гордо восседала рядом с отцом и смотрела пьесу с восторженным лицом и горящими глазами. Симеон Пик, сам игрок, любил театр, ведь и у него имелись актерские качества, необходимые для успеха в избранной профессии.

Поэтому Селина, еле видная из-за спинки глубокого кресла в первых рядах партера, так и ерзала, с восторгом ожидая, когда же поднимется занавес и перед ней предстанут ряды немыслимых чернокожих певцов из шоу Джека Хаверли. Она плакала (на пару с Симеоном) над страданиями «Двух сирот», когда в Чикаго приехали Китти Бланшар и Макки Рэнкин с труппой Театра на Юнион-сквер. Перед ее глазами развернулся потрясающий новый спектакль – еврейская пьеса под названием «Сэмюэль из Позена». Она видела Фанни Давенпорт в «Обиде». Симеон даже водил ее на новомодное представление-буфф – удивительное, роскошное шоу. И пышная красотка в трико и блестках, спускавшаяся по длинной лестнице, казалась Селине самым прекрасным существом на свете.

– Больше всего в пьесах и книжках мне нравится, что там может произойти что угодно. Ну просто что угодно! Никогда не знаешь, чего ждать, – как-то раз сказала Селина после такого вечера.

– Как и в жизни, – уверил ее отец. – Ты даже представления не имеешь, что может с тобой случиться, если, не напрягаясь, принимать жизнь такой, какая она есть.

Любопытно, что Симеон Пик сказал это не по причине собственного невежества, а продуманно и намеренно. Он был по-своему очень современным родителем.

– Я хочу, чтобы ты многое увидела, – говорил он ей. – Хочу, чтобы ты поняла, что все это – одно большое приключение. Прекрасное шоу. Фокус в том, чтобы играть в нем и в то же время смотреть на него со стороны.

– Что значит «все это»?

– Жизнь. Все, что в ней намешано. Чем больше разных людей ты встретишь, чем больше совершишь поступков, чем больше произойдет с тобой всяких историй, тем богаче ты станешь. Даже если не всегда получишь удовольствие. Такова жизнь. Запомни: не важно, что случается – хорошее ли, плохое ли, все равно, – тут он использовал выражение из игорного арсенала, – это будет неплохой прикуп.

Но Селина догадалась, о чем речь.

– Ты хочешь сказать, что нет ничего хуже, чем быть тетушкой Сарой или тетушкой Эбби.

– Пожалуй… да. На свете есть два типа людей, которые что-то значат. Одни – «хлеб», другие – «изумруд».

– Фанни Давенпорт – это «изумруд», – быстро сказала Селина и сама удивилась своим словам.

– Вот именно.