Бомбер - страница 15

Оказавшись на верхней платформе, он заколебался на мгновение, после чего бросился в поток света. За лучистой гранью спасения не оказалось. Подземелье исчезло – всё тоже огромное заасфальтированное плато. Но теперь на пути была аллея деревьев. Костя онемел от ужаса: это были густые ветвистые вязы без листвы, а кроны образовывались из орущих людских голов.

Зазывающие и преисполненные страданием стонущие лица, – все до одного, – являлись изувеченным прототипом лица Димы Балаева: коричневый нарост коры на щеках, бледно-розовые потрескавшиеся губы, чёрные зияющие дыры вместо глаз. Костя понимал, что белый туманный свет, к которому вела аллея кошмаров – долгожданный выход на свободу. Свобода стоила дорого, но она того стоила. Увидев выползающего из тумана монстра, он не захотел испытывать судьбу и ринулся в обратном направлении. Муха быстро приближалась; в этот раз без человеческой головы, но невероятных габаритов. Она передвигалась на лапах: узкая аллея не позволяла совершить взмах крыльями.

Путей для отступления не было. Ночной мегаполис исчез. Была лишь аллея. Впереди – жуткое чудовище, над ним – извиваются на ветвях и стонут свистящие головы. Он побежал назад и сразу же увидел приближающиеся чёрные силуэты людей. В их руках – топоры, ножи, вилы и прочий хозяйственный инвентарь. Мужчина почувствовал опасность, исходящую от них – куда более серьёзную, чем от насекомого.

Без вариантов – придётся договариваться с ними. Он побежал к ним, но что-то заставило остановиться и воздеть руки к тёмному небу, исполосованному ветвями деревьев. Головы тянулись к нему и шипели дряблыми губами: «Мертвец, мертвец, мертвец…» Его голова очень скоро пополнит их ряды, и тоже будет издавать звуки адского песнопения.

В лицах людей – хладнокровие и безжалостность, улыбки презрения и желание убивать. Он не успел произнести и слова, как они накинулись на него. Костя ощутил каждый их удар. Убийцы резали, потрошили и расчленяли его. Смерть была мучительной. «Почему я и чем заслужил такое?»

Его пробуждение оказалось болезненным во всех смыслах: ломили кости, тело покалывало, от головной боли хотелось исчезнуть. В крайне удручённом состоянии Костя прошёл на кухню. Часы на стене показывали три ночи. Проклятый кран пропускал воду. Удары капель о нержавейку многократно усиливали головную боль. Ныла душа. И он не видел смысла существовать дальше, проживать никчёмную жизнь.

Всё случилось быстро. Костя более не принадлежал себе: его разум поработили вязы из аллеи кошмаров. Телефон разрывался от звонков и будь он в своём уме, то проклял бы того ублюдка, который осмелился беспокоить его в три ночи. Но нет, – механизм запущен, его действия слажены. Как и тогда.

Подойдя к тумбочке с раковиной, он, что есть силы, рванул её на себя. Капли продолжали падать. Схватившись за голову, Костя заревел, а потом обмотал кран кухонным полотенцем. На мгновение наступило затишье. Затем голоса продолжили сипеть: «Мертвец, мертвец, мертвец…»

Сняв шкафчик кухонного гарнитура со стены, он осмотрел ржавый крюк; соорудил удавку, из бог весть, откуда взявшейся верёвки и вздёрнулся. Темнота принесла комфорт и тишину. Он более не слышал мучительных звуков – лишь лёгкое журчание ручья… Потом всё закончилось.

– Эх, Костик, ты чего творишь такое? – возмущался Решетников. – Устроил переполох! Ну и ночка выдалась!